Кремлевские звезды - Дмитрий Ромов
— Ситуация может и полностью перевернуться, — качаю я головой. — И тогда Цвет и Туман могут просто выбыть из игры. Я так понимаю, это не проблема, да? То есть, вы не против, если они вдруг исчезнут? Но тогда нужно понимать, кто получит долю Цвета в нашем деле.
— В нашем деле? — хмыкает Де Ниро со своей улыбочкой и лучиками от глаз. — Ты тут в Коза Ностра что ли играешь, стратег?
Кто бы спрашивал, на мафиози из нас всех ты больше всех похож. Я усмехаюсь
— Я не играю, товарищ полковник, просто хочу понять вашу точку зрения на ту или иную ситуацию. Случай, как известно, всякий бывает.
— Случай, да, но у нас должно быть планирование. Как партия учит, улавливаешь?
— Ну, вот мы типа и планируем. Есть у Цвета два помощника. Звёзд с неба не хватают, но парни вроде толковые. Если, теоретически, в случае потери Цвета, подчинить их кому-то сверху, тому же Абраму, как аватару Ферика, или же самому Ферику? Просто, в случае чего, начнутся турбулентные процессы, а нам для чего это?
— Погоди, ты хочешь Цвета убрать?
— Нет, не хочу, и надеюсь, это не придётся делать. Но что я, а вдруг его кто-то другой уберёт? Чтобы не остаться у разбитого корыта мы должны чётко представлять, как может проходить транзит власти.
— Молодец, хвалю. Правильно мыслишь.
— Так вот, каждый из этих помощников все дела не потянет, а если их поставить надзирать за конкретной территорией, то, может, и справятся.
— Ладно, понял тебя, — хлопает меня по плечу Злобин. — Объявляю благодарность. Я изучу ваших авторитетов, посоветуюсь со знающими людьми и скажу своё мнение.
— Я тоже со спецом одним советовался, мент в отставке. Ну, я ему прямо-то ничего не говорил, чисто теоретически.
— Как мне сейчас? — расплывается в улыбке Злобин.
— Нет, с вами конкретно разговариваем, а там теоретически. Так вот, он думает что эти помощники могли бы потянуть.
— Как звать помощников?
— Карп и Михась Толстый.
— Подумаю, ладно.
— А по Куренкову не надумали?
— Почти надумал, — улыбается он и тут же переводит тему. — Ты на ночь будешь оставаться? Взвесил?
— Буду, — «забываю» я о своём вопросе, не хочет отвечать и не надо. — Только мне нужен один одноместный и один двухместный.
— Аппетиты растут, да? — посмеивается Злобин. — Скоро со взводом будешь приезжать?
— Не я такой, — улыбаюсь я. — Жизнь такая.
Вечером отправляюсь к Ирине. Ребята выходят со мной. Игорь ловит такси, а я стою с Пашей на краю тротуара и держу покупки. Сходили в Елисеевский и набрали всяких вкусностей. Когда всё заработает, нужно будет купить машину, может быть, даже не одну. Клиентов развозить да и самому пользоваться, чтобы вот так не стоять и не ждать у моря погоды. Но это с выигрышей.
Наконец, удаётся поймать частника, и мы двигаем в сторону Останкино. Уговор такой, если я в течение получаса не выхожу, они возвращаются в гостиницу и ждут моего звонка, вечернего или утреннего. Поэтому один человек всегда должен быть на телефоне. Без мобильных не фонтан, конечно, но как-то приспосабливаемся.
Ирина уже дома и ждёт моего прибытия.
— Это что⁈ — изумляется она. — Егор! С ума сошёл! Будешь месяц у меня жить, пока всё не съешь. Смотри, у меня окорок есть, салат. А это?
— А это шампанское, мой свет. А это икра красная, масло и батон. Там ещё колбаса какая-то, конфеты, опять же. В общем разбирайся, хозяйка.
— Хозяйка тебе, не смеши, — покачивает она головой. — Открывай шампус, я сейчас бутерброды сделаю.
— Ага, — бросаю я и иду осматривать её владения.
Мебели почти нет. Квартирка маленькая, но зато в Москве, и район отличный, а мебель дело наживное. Правда от всей этой необустроенности, тусклой лампочки под потолком, дешёвых тюлевых занавесок и вещей, наваленных на стул, веет депрессивной безнадёгой.
— Ты что, сухое взял? — спрашивает Ирина.
— Брюта не было, — отвечаю я, — Но производство Абрау, прости, я же в этом городе пока чужак, не ведаю, что где найти. Хотя людей некоторых интересных уже знаю. Я тебя с ними обязательно познакомлю.
— А полусладкого не было? — игнорирует она информацию о людях.
Ну, да, у неё вокруг и своих интересных личностей хватает.
— Ира, ты прямо, как товарищ Сталин, он тоже послаще любил. Но пойми, то что слаще сухого — вообще не шампанское.
— Поучи меня, учитель, — смеётся она. — Садись за стол, давай, будем объедаться. Я сегодня и не ела ещё толком.
Мы усаживаемся и со всей страстью предаёмся греховному чревоугодию. Пьём шипучку, заедаем икрой, окороком, сервелатом, голландским сыром и даже «Рокфором». Едим солёные грибы, консервированные фаршированные перчики и торт «Наполеон».
— Не знаю, что теперь с нами будет, — говорит Новицкая под конец трапезы. — Пошли отсюда, не могу больше на еду смотреть. Пойдём, экскурсию тебе проведу. Посмотрел уже хоромы мои?
— Посмотрел.
— Ну вот, так и живём, — говорит она с лёгкой грустью.
— Это ничего, — подбадриваю её я. — Обустроишься, обрастёшь вещами и людьми, царствовать ещё будешь. Не переживай, всё наладится. В первое время всегда так.
— Надо прилечь, а то я сейчас упаду.
Она заходит в маленькую спаленку и опускается на кровать, прямо поверх покрывала.
— Иди, — хлопает она ладошкой рядом с собой. — Ложись вот сюда.
— Ира…
— Просто полежим. Давай.
Я опускаюсь около неё.
— Отвернись от меня, — командует она. — Ляг на бок. Давай-давай.
Я повинуюсь. Тогда она тоже поворачивается на бок и прижимается ко мне. Она обнимает меня одной рукой и кладёт ногу поверх моих ног.
— Ириш…
— Т-с-с-с… — перебивает она. — Давай просто полежим молча и всё. Не надо ничего говорить, хорошо? Просто полежим.
И мы лежим. А потом засыпаем и спим так, прижавшись друг к другу всю ночь. Я просыпаюсь раньше неё и аккуратно, чтобы не разбудить, встаю с постели. Она поворачивается на спину и сладко причмокивает.
Почему-то сердце сжимается от непонятной и глупой жалости. Дурак, человек на подъёме, она растёт, стремится к новым высотам, а ты тут со своей жалостью нелепой… Но чувство не проходит.
Я принимаю душ и когда выхожу, застаю Ирину на кухне.
— Завтрак, — с улыбкой объявляет она. — Садись. Ешь и иди, а то мне собираться надо.
На завтрак идёт то, что осталось от ужина. Осталось много, а голод я ещё не нагулял.
— Ир, этот Арсений… Ты извини, что я лезу.
— А, — беспечно машет она рукой. — Это так, ничего серьёзного, просто знакомый. Не ревнуй. Правда, даже не флирт, чепуха, одним словом.
— Я за тебя беспокоюсь, мне кажется, он человек властный и ревнивый, я таких встречал в жизни. Ты бы от него подальше держалась, пока слишком далеко не зашло.
— Брагин, не наглей. Я к тебе с расспросами не лезу и ты не лезь. Сказал, в Узбекистане загорел и я делаю вид, что верю, видишь? В трусы же к тебе не заглядываю? И ты ко мне не заглядывай.
— Ира, я, в отличие от тебя, за себя могу постоять, а вот ты нет.
— Ты меня ещё плохо знаешь, — усмехается она. — Всё, я сказала тебе выкинуть его из головы? Значит выкинь.
— Постараюсь.
— Ну и молодец. Слушай, Егор, спасибо, что переночевал со мной, правда.
— Мне было приятно, улыбаюсь я и тяну к ней руку.
— Нет, — отстраняется она. — С этим всё, ты же знаешь. Просто… спасибо, что мы можем быть друзьями.
— Это тебе спасибо. Ириш, не грусти, скоро всё наладится, правда.
— Конечно, наладится, — кивает она. — Ты только приезжай хоть иногда, не забывай. И спасибо тебе за цветы. Мне было очень приятно.
Я молчу, не зная, что и сказать. Но она сама знает, что нужно говорить, всегда и везде.
— Так, а теперь давай. Мне нужно на работу собираться. Ты когда улетаешь?
— Сегодня, скорее всего.
— Ну, родине привет. Я туда ещё приеду к концу отпуска. Позвоню тебе.
Она целует меня в губы, чуть более нежно, чем этого ждёшь от просто друга и выставляет за дверь.
Я медленно спускаюсь по ступенькам. Странная ночь… Да, и вообще жизнь штука странная… Блин, Пашке с Игорем не позвонил, ну да ладно, пусть поспят, кто меня здесь поджидать догадается?
Я выхожу из подъезда и останавливаюсь, соображая, в какую сторону двигаться к метро. И в этот момент в мою сторону бросается чёрная тень. Человек в чёрном плаще и шляпе. Он пересекает двор и быстро приближается ко мне.
23. Кремлевские звезды
Ну, и кто это может быть, как не только что упомянутый майор Арсений? Он подлетает ко мне, задыхаясь от гнева.
— Племянник, значит⁈ — шипит он.
— О, майор, привет, — простодушно приветствую
