Будешь моим героем? - Марго Томсон
В машине на какое-то время повисла тишина. Яна выбирала им вкусняшки на ночь, причем не удержалась — заказала еще круассаны и пончики из кулинарии, а Мила ловко лавировала в потоке машин.
— О, а твой Степан только выезжает, — хмыкнула Мила.
Яна оглянулась назад — знакомое авто и правда стояло на выезде с парковки.
— Он за нами не погонится? — испуганно спросила она.
— Мы что, в боевике? Нет конечно… Да даже если погонится — меня не догонит!
Яна снова вернулась к оформлению заказа. Указала свою банковскую карту, количество приборов, осталось последнее — адрес.
— А где ты живешь?
Тут Мила улыбнулась и назвала улицу и адрес дома — по всему выходит, что живут они в одном дворе.
— Ты живешь в доме напротив? — удивилась Яна.
— В субботу контракт заключила. Въехала совсем недавно, еще не успела сказать. Но скоро смогу тебя в универ возить. Клево, да?
Яна, вбив в приложении нужный адрес, чуть сощурилась и спросила:
— Ты там квартиру снимаешь только потому, что переживаешь о моем перемещении на общественном транспорте?
Мила фыркнула:
— Ой, не говори ерунды. Официально, конечно, я там квартиру снимаю, потому что близко до моего зала и любимого салона красоты… Но настоящую причину ты, думаю, прекрасно знаешь.
Яна покачала головой: вот попал же ее братец. И сам даже не представляет, насколько сильно он попал.
Домчались до дома быстро. Яна даже удивилась, что раньше не замечала ярко-розовую машинку. На самом деле, здесь был очень хороший район: дома в основном старые, кирпичные, с высокими потолками и толстыми стенами. Вроде и центр, но здесь тихо — такой себе островок покоя в окружении шумных улиц. А двор, где купили квартиру Яне с братом, вообще можно считать образцовым. Кто-то из жильцов даже ухаживает за крошечным парком: рядом с детской площадкой настоящий скверик. Весной здесь по-настоящему красиво: десяток осин почти полностью теряется в обилие черемухи и рябины. А еще кусты сирени и шиповника.
Мила припарковала свою машинку как раз за кустами, но листья уже давно облетели и такой яркий цвет должен быть заметен.
Яна оглянулась на свои окна. Близко, конечно, но вряд ли Мила из своей квартиры может наблюдать за тем, как Януш по утрам варит себе кофе.
— Мама сначала не хотела позволять мне жить отдельно, но потом увидела этот двор и теперь хочет купить мне здесь квартиру, — легко призналась Мила. — Здесь весной, наверное, как в сказке. Кстати, ты знаешь, что японская сакура ближе не к вишне, а именно к черемухе? Я уже прям жду весну, когда вся эта красота разом зацветет. Почему у нас не принято высаживать черемуху везде? Красиво же.
Яна хихикнула. И тут же задумалась: представила, как красиво было бы по весне, если взамен тополей на всех аллеях росла черемуха… хотя сама Яна аллергик и от нее чихает. Но она вообще от всего чихает. Больше черемухи или меньше — все равно укол делает.
Квартирка Милы — такая же двушка, как у Яны с Янушом, только зеркально перевернутая. Чисто, мебели мало, всяких мелочей и подавно. Чувствуется, что арендованное жилье. На стенах безликие картины, на полках — несколько ракушек, пустые вазы и два кактуса в смешных горшках.
Едва заглянув в зал, Яна прошла в кухню. В этих домах кухни большие, просторные. Вместо кухонного уголка, что купили им родители, здесь у стола стоял настоящий диван, и Яна с наслаждением плюхнулась на него.
***
Яна, несмотря на оговорку Милы про скорую алкогольную помощь, пить не собиралась. Но через час сидела на сумрачной кухне в том потрясающем состоянии, когда весь мир из-за алкоголя стал казаться простым и невероятно дружелюбным. А Мила — так вообще ангелом во плоти. Они ели суши, пили Мартини, разбавляя его ананасовым соком, обсуждали девчачьи проблемы…
Как разговор вообще зашел об этом Яна и вспомнить не могла. Вот вроде бы они только что обсуждают, какой Степан дурак, а вот уже говорят на тему, которую Яна обычно избегает.
— И что, ты никогда и ни с кем? — уточнила Мила. — У тебя же парень был…
— Ну мы поэтому в большей степени и расстались, — протянула Яна и уткнулась взглядом в свою тарелку, где лежал надкушенный треугольник вегетарианской пиццы.
— Вы расстались из-за того, что у вас секса не было?
Яна тяжело вздохнула. Наверное, не будь в ней столько Мартини, она бы не стала рассказывать даже Миле, — Марине же не говорила — но почему-то сейчас хотелось выговориться. Просто потому что иногда она казалась странной даже самой себе.
— Не знаю, почему так. Мы же с Виталиком долго вместе были. Но мне… никогда не хотелось. Сначала в этом даже ничего такого не видела — не всем же в шестнадцать лет с парнями спать. А потом… просто неприятно стало. Боялась, быть может. А может, он мне не так уж и нравился…
Мила сощурилась, каким-то образом мигом уловив суть:
— То есть со Степаном хочется?
Яна почувствовала, что краснеет, а Мила засмеялась. Впрочем, уже через минуту так же честно заговорила:
— Меня не удивляет, что ты с Виталиком не спала. Просто… не знаю. Я вот вроде и влюблена, но любопытство перевесило. Так хотелось узнать, что там и как, что не стала ждать особого парня… да и вообще, тогда я даже не думала о том, чтобы ему в любви признаваться.
И она замолчала. Яна понимала, что “ему” — это о Януше. Но осуждала ли она Милу? Нет. У нее не было убеждения, что нельзя до свадьбы или что нужно ждать особенного человека, но если человек тебя не привлекает, то к чему мучиться, не так ли?
— А до Степана тебе кто-нибудь так сильно нравился? — снова нахмурилась Мила.
Она, быть может, и не опьянела так же сильно, как Яна, но была заметно навеселе — покраснела, глаза как-то по-особенному блестели.
— Нет, — покачала головой Яна. — Никто. Хотя, наверное, мог бы. Были парни, которые звали погулять, но… мне не хотелось.
Мила разлила по стаканам Мартини, — бокалов в ее съемной квартире не оказалось — и они снова выпили. Яна раньше пила либо вино, либо крепкий алкоголь. Ну или дядину наливку, но это редкость: у него просто нету времени, чтобы часто делать домашний алкоголь. Сегодня Яна впервые попробовала Мартини и пожалела о том, что всегда привычно мешала виски с колой. А ведь ей говорили, что это вкусно!
— Но если Степан — первый, кто тебе понравился, в чем
