Шанс - Дарья Суровяткина
— Ты слишком стара для моих книг.
Крейн всегда был высокомерен, Грейди хотел вмешаться, но Ханна только рассмеялась.
— Вашим фанатом была моя дочь, — спокойно ответила она. — Ей было бы двенадцать в этом году. Она умерла пять лет назад. Когда она была маленькой, только ваши книги помогали ей заснуть. Я часами их читала сидя у её кроватки. После её смерти… я покупала ваши книги в память о ней. Я читала их, и это успокаивало меня, но в последнее время вы ничего не писали. Почему?
Когда он нахмурился, она продолжила.
— Извините, если лезу не в своё дело, но ваши книги правда важны для меня.
Мужчина медленно развернулся и открыл дверь.
— Заходите.
Ханна и Грейди переглянулись и пошли за ним. Дом был полностью отделан изнутри, но уюта не ощущалось. Было очень красиво, но не хватало мелких деталей, которые появляются, когда семья какое-то время поживёт в доме. Грейди сам принимал работу дизайнеров интерьера, и на тот момент он был доволен. Сейчас он сомневался в том, достаточно ли хорошо они сделали свою работу.
Элиас Крейн прошёл и сел на кресло в гостиной, махнув рукой в сторону дивана. Ханна и Грейди молча расположились там.
— Моему сыну двенадцать, дочери четырнадцать, — начал он. — И около год назад от меня ушла жена. К парню, который младше меня на пятнадцать лет.
Он печально усмехнулся.
— Дети решили остаться жить с ней. Сказали, что я слишком оторван от реальности, чтобы достаточно заботиться о них. Что я слишком погряз в воображаемых мирах, чтобы вовремя кормить их завтраком и отвозить в школу. Теперь я могу видеться с ними два дня в месяц, и только если у них нет других планов. Я привожу их к себе в квартиру, они сидят в телефонах, и мы почти не разговариваем. Такой стала моя жизнь.
Элиас вздохнул, затем уставился на Грейди.
— Теперь ответь мне, сынок. Зачем мне этот дом? Я хотел подарить его жене и детям. Хотел, чтобы они увидели вживую тот мир, в котором живу я. Хотел впустить их в свой мир, но они не хотят этого. Им достаточно их реальности, так что больше в этом нет необходимости.
— Но Элиас, твой мир уже стал частью этой реальности, — настойчиво говорил Грейди. — Каждая твоя книга изменяла этот мир. Этот дом уже существует. Два года назад ты рассказал мне, чего хочешь, и я объяснил тебе, как это вижу. Ты был в восторге от проекта.
Элиас резко встал на ноги и начал расхаживать по комнате.
— Ты не понимаешь. Мой мир изменился. В нём больше нет радости, нет смеха, нет доброты. Он наполнен злостью, раздражением, болью.
Он обхватил голову руками.
— Так выскажитесь, — неожиданно раздался голос Ханны. Она встала и подошла к нему. — Напишите книгу.
— Деточка, сейчас я не смогу написать добрую книгу для детей, — сказал он, недовольно поджав губы.
— Тогда напишите злую! — Ханна коснулась рукой его плеча. — Только не для детей, а для их родителей.
Когда он недоумённо уставился на неё, она продолжила.
— После смерти дочери я замолчала. Сперва я была слишком потрясена, а потом говорить о ней было слишком больно. Годами я не говорила о своей прекрасной, чудесной девочке. Никто в моём новом окружении даже не знал о её существовании, и мне сейчас ужасно стыдно за это, — она посмотрела на Грейди и слегка улыбнулась. — Когда я смогла рассказать одному человеку, всё изменилось. Мир перестал быть таким мрачным, таким подавляющим. Иногда достаточно просто перестать молчать.
Крейн смерил её взглядом, затем на его губах появилась улыбка.
— Может ты и права, красавица, — сказал он Ханне, затем повернулся к Грейди. — Везучий придурок.
Грейди улыбнулся.
— Я знаю.
Ханна достучалась до Элиаса. Грейди поражался, как эта женщина находила подход к людям.
— А вы показывали это место детям? — спросила она.
— Нет.
Элиас подошёл к окну.
— Не думаю, что им понравится дом, которому место в книжках.
— Пригласите их сюда.
Когда оба мужчины уставились на неё, она только улыбнулась.
— Позвоните им. Прямо сейчас.
Грейди удивился, когда Крейн послушно полез в карман за телефоном. Он отошёл в сторону, пока разговаривал. Грейди взял Ханну за руку и тихо спросил:
— Ты уверена?
— Конечно, — прошептала она. — Дети могли решить жить с матерью по разным причинам. Я уверена, что они любят отца, и ему просто нужно это увидеть.
Грейди кивнул.
— Знаешь, ты права, — усмехнулся он. — Когда родители усыновили Макса, это было очень странно для меня. Мне двенадцать, ему два. Я был обычным эгоистичным требовательным подростком, а родителям нужно было уделять время этому мелкому. Но я полюбил его. Не знаю, как это произошло. Он капризничал, постоянно мне мешался. Когда ко мне приходили друзья, он ревновал к ним и начал ныть на весь дом.
Ханна засмеялась от его слов.
— Он изменил мою жизнь. Также, как и твою жизнь изменила Бекка, — продолжил Грейди. — Думаю, у детей есть какой-то дар менять жизни людей. Заставлять их задуматься о том, что важно на самом деле.
Грейди опустил руку к животу Ханны и нежно коснулся через одежду.
— Как думаешь, этот малыш сильно повлияет на нас? — спросила Ханна.
— Да. Как может быть иначе? Но это к лучшему. Всем людям нужны перемены, только так можно развиваться, двигаться дальше.
Он притянул голову Ханны к себе на плечо и коснулся губами её волос. Через минуту Элиас вернулся в комнату и прервал их уединение.
— Аманда, моя бывшая жена, привезёт детей через час. Вы остаётесь или уезжаете?
Грейди вопросительно посмотрел на Ханну.
— Конечно, мы побудем с вами, — широко улыбнулась она.
За обсуждениями фантастических миров час пролетел незаметно. Грейди не знал, что Ханна настолько любит фэнтези. Он улыбался, пока она обсуждала с Элиасом географию его вымышленной страны. Сам он читал две или три книги
