Проспект Героев - Илона Волынская
Отец гневно-недоуменно воззрился на юридическую дамы и медленно наливаясь свекольным соком, открыл было рот. Но адвокат коротко ткнул его локтем под ребро и рот захлопнулся, отец проследовал к дверям. За ним, суетливо подхватив бумажки, выкатился адвокат.
Судья некоторое время молчала, пристально, словно неживой объект изучая сидящего перед ней Романа. Тому страшно хотелось поинтересоваться: может, мне встать, повернуться, вы еще сзади посмотрите? Но конечно же, не посмел, а вместо этого улыбнулся ей слабой, искательной улыбкой, за которую ему немедленно стало стыдно.
Но видимо, как раз эта улыбка и удовлетворила юридическую даму. Поизучав Романа еще с минуту, она вздохнула и тоже попыталась выдавить из себя что-то вроде ответной улыбки. Сочувственной.
- Надеюсь, вы понимаете, молодой человек: дело ваше совершенно провальное. – взмахом руки остановив пытавшегося возразить Романа, она продолжила, - Стыдно. Сильный, молодой, хорошо зарабатывающий мужчина, и пытаетесь обобрать своего пожилого, небогатого отца…
В ее голосе была такая искренняя укоризна, что Роман даже засомневался. Может, и правда? Может, отец потерял свою квартиру? Сгорела она. И банк с его сбережениями лопнул. С работы отца уволили. Такой вот тотальный личный апокалипсис, в котором единственное спасение – Романова квартира.
- Мне кажется, это вы не совсем понимаете… - осторожно начал Роман.
- Я понимаю значительно больше вас, ответчик. Я тут сижу для того, чтобы понимать. – она гневно листнула страничку дела, - У нас три пункта претензий. Вполне обоснованных претензий, - она кинула на Романа строгий взгляд.
- Что же там обоснованного? Что я маме не помогал? Угрозы? Чушь!
- Молодой человек, я в последний раз спускаю вам слова вроде «чушь», «ерунда», «ложь» и прочее. В суде нет лжи или ерунды, в суде есть свидетельства и доказательства! Факт угроз подтвержден свидетелем. Вы считаете, что помогали матери? У вас зарплата, - она глянула в принесенную им справку и ее брови надменно поползли вверх, - Тысяча долларов? Интересно, где это нынче такие зарплаты платят?
Роман раздраженно поморщился. Черт бы подрал Общество с его международным статусом и «белой» бухгалтерией. Платили бы как все нормальные компании – официальный минимум, остальное в конвертике – сейчас бы не было проблем.
- При такой зарплате вы могли купить вашей матери любое лечение, а вы…
- Я сделал для своей матери все, что мог, - глухо ответил Роман. Ну не рассказывать же ей как он дневал и ночевал в больнице, подмывал бессильное худенькое тельце, сажал на страшный больничный горшок – ведро на четырех ножках. Покупал бесконечные лекарства, которые так и не помогли. А когда все было кончено, у него не осталось даже на еду. Отец… Что ж, он давал денег. И приходил. С цветами и апельсинами. Похороны оплатил. Очень возмущен был, что Роман не дал ни копейки и наверняка теперь это припомнит.
- На предыдущей работе я зарабатывал значительно меньше.
- А кстати, у меня здесь ваша характеристика с предыдущей работы, - тут же подхватила судейская дама, - Адвокат вашего отца получил ее – весьма предусмотрительный юрист. Здесь говорятся просто страшные вещи: прогулы, недобросовестность, и даже неприятности с милицией…
Бывший шеф, сволота толстая! И сейчас еще умудряется пакостить.
- Видите ли, у меня были не очень хорошие отношения с начальством на предыдущей работе… - от отчаяния начал объяснять Роман, но понял, что совершает большую ошибку.
Лицо судьи стало ледяным:
- У вас не слишком хорошие отношения с начальством, не слишком хорошие отношения с отцом. Может, это с вами не все в порядке, а, молодой человек?
Роман понял, что это конец. И главное, опять все правильно они говорят! Пропуски с прогулами были, как раз когда он у мамы в больнице дневал и ночевал, бывший шеф его тогда чуть не съел за регулярные опоздания. Неприятности с милицией тоже были, пока служба безопасности Общества его со всех стороне не прикрыла. Отношения с шефом и отцом… Не возразишь.
Несколько мгновений полюбовавшись раздавленным противником, судья сказала мягким, доверительным тоном:
- Вы думаете, я вас не понимаю? Отлично понимаю, юноша. Вся молодежь сейчас такая. Хочется побольше, пораньше, все сразу, не хочется ждать. Но надо и меру знать. Позиция вашего отца беспроигрышная, как с моральной, так и с юридической стороны. Поэтому примите совет опытного в законах человека. Напишите отказ от наследства и давайте закроем это не слишком… - она брезгливо пошевелила пальцами, - не слишком аппетитное дело. Поверьте, ничего хорошего в попытке присвоить не принадлежащее вам имущество нет. Верните отцу квартиру. А себе вы еще купите. В свое время и на свои собственные деньги.
Роман почувствовал как на него наваливается опустошающее, выматывающее равнодушие. Ему вдруг стало все равно. Они окунут его по уши в грязь и будут там держать. Докажут стопроцентно, что он ублюдок и мразь, и он сам в это поверит, он уже и сейчас почти верит. Отец будет ходить с миной ущемленного страдальца, звонить на всех углах о подлом сыночке. Вовек потом не отмоешься и никому ничего не объяснишь. А главное – с отцом придется встречаться, встречаться, встречаться… Может, и правда, отдать квартиру? Зарплата теперь хорошая, пересидит пару лет на съемных хатах, и купит себе что-нибудь недорогое. Роман поморщился, вспомнив свою квартирку, заваленную книгами чуть не до потолка. Дорвался, дурак, с первой же зарплаты скупил все желанные, но так долго недоступные книговины. Еще смеялся: теперь проблема, какую раньше читать, если хочется все сразу. Подождать не мог – теперь перевозить и пристраивать всю эту гору, пожалуй, с ума сойдешь. Зато ему не нужно будет больше видеть отца, он сможет забыть, освободить себя от бесконечной омерзительности его присутствия.
- Ну что, будем писать отказ? – устав ждать, недоброжелательно поинтересовалась судья.
И тут в кармане Романа требовательно, будто голодный птенец, заверещал мобильник.
- Это еще что такое, ответчик? – немедленно вызверилась юридическая дама, - Вы что, не понимаете, в суде мобильник надо отключать!
- Нам запрещают выключать телефоны, - обронил Роман, залезая в карман куртки. Выключенный телефон – сигнал тревоги. Попробуй отключись или просто не ответь на вызов, и ждать никто не станет, немедленно стартует группа захвата. А наша группа захвата – это вам не ОМОН. Не дай тебе бог, тетенька, увидеть нашу группу захвата хоть белым днем, не говоря уж про темную ночь.
- Да? – спросил Роман в телефон.
- A-alarm*! – с напевной манерностью утренней блондинки протянул Рико, - Форс-мажор и полный сбор! Темп, юноша, темп!
- Извините, - сказал Роман, складывая мобильник. Даже сквозь отвратное чувство, оставленное разговором, пробился всплеск удовольствия –
