Я всё равно тебе солгу - Агата Чернышова

Но с Ритой Немовой общий язык мы нашли сразу.

— Помнишь, мы с тобой договаривались? — осторожно начала я, рисуя круги на её ладошки. Нас обоих это успокаивало, создавало иллюзию, что нет в мире ничего важнее, чем это невербальное общение.

Просто сидеть рядом и болтать о важных и не очень вещах.

— О чём? — сразу подняла голову Рита, в её тёмных глазах блесну лучик любопытства, и от этого они оживали, делали хозяйку похожей на маленькую фею, задумавшую шалость.

Я наклонилась к девочке и зашептала:

— Ты говорила мне, что как только увидишь солнышко на руке, нарисованное мной, то не станешь ничего скрывать. Ну, вспомни, Лучик!

С разрешения девочки я стала называть её так, как звал Риту отец. Это было нашей тайной уже несколько дней, прошедших с того самого разговора с её отцом.

Рита открылась мне не сразу, не полностью, но потянулась к единственному взрослому, у которого действительно хватает времени выслушать её. И не засмеяться при этом, не отмахнуться, не начать отчитывать.

Честно сказать, я и сама отдыхала душой в обществе этой милой девочки от проблем взрослого мира. Того самого, где ложь была во спасение и на погибель. Где ложь главенствовала над правдой в жизни любого, кто хотел преуспеть.

Но за ложь всегда приходилось платить.

Вот и сейчас в гостиную, где мы сидели утром после завтрака с Ритой, вошёл Немов. С нашего разговора прошла неделя, и он начинал терять терпение.

— Лариса, подойдите на два слова, — сказал он тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— Подожди, я сейчас, — поднялась я с дивана, и девочка ухватила меня за руку.

— Ты же не уйдёшь от нас? Насовсем?

И посмотрела так жалобно, что у меня ком в горле встал. Похоже, я начинаю привыкать к дочери Немова, привязываться. Не стоит этого допускать!

— Нет, конечно. Подожди здесь, будь умной девочкой. Посмотри мультик на планшете. Я тебе вкладку открытой оставила. «Леди Баг», как мы с тобой смотрели. Потом обсудим, хорошо?

Я погладила малышку по щеке и отошла к её отцу. Чувствовала кожей, что он недоволен. И даже понимала почему.

— Лилия сказала вам что-нибудь полезное?

Разговор происходил на кухне. Нина Сергеевна вышла в магазин, так что можно было не опасаться лишних ушей.

— Нет. Только что наследство от отца распределилось, по её мнению, несправедливо.

Я с удовольствием наблюдала, как на лице мужчины заходили желваки. К его чести, он не стал комментировать факт распределения наследственных благ.

— У меня к вам просьба, Лариса, — произнёс Немов через пару секунд. И понятно, что отказов он не примет. — Скажите Лиле, что знаете, где находятся мои бумаги. Видели, так получилось. В сейфе за картиной.

— Хорошо, — кивнула я, а сама подумала: «Все и так знают, что в сейфе».

— И ещё: завтра Рита будет по Скайпу разговаривать с матерью. Будьте рядом и скажите потом, о чём они беседовали. Васелина, моя бывшая, станет задавать те вопросы, которые могут меня в той или иной степени дискредитировать. Дочь не понимает, её ответы будут истолкованы превратно.

— Можете не продолжать, Филипп Аркадьевич, — улыбнулась я. — Всё сделаю. Вы пошли мне навстречу, я этого не забуду.

Улыбка моя, должно быть, со стороны выглядела растерянной, немного смущения никому не повредят.

— А как вы жили раньше? Действительно, работали у всех этих людей?

— Да.

— Впрочем, это неважно. Не хочу знать о вас ничего лишнего. Сделайте, как я сказал, поговорим потом, — произнёс мужчина быстро, давая понять, что разговор окончен.

Мы стояли напротив друг друга на пионерском расстоянии. И разделяла нас непреодолимая преграда в виде кухонного стола.

Немов держался ближе к окну, время от времени хмуро посматривая на залитый солнцем двор, я же заняла оборону около раковины. Просто оттуда обзор был лучше.

Я смотрела, слушала хозяина, этого чопорного и высокомерного бизнесмена, торгующего кормами для животных, и думала о том, что он не в моём вкусе.

Но дело есть дело, не смогу взволновать его как женщина, не выполню работу. А я всегда довожу работу до конца.

Вот он сказал всё, что хотел, и направился к выходу. Сейчас пройдёт мимо, даже не взглянет. И я решилась. Всё спишут на мою неловкость.

Двинулась к выходу аккурат за пару секунд до того, как мы поравнялись. Из-за этого мы с ним столкнулись, я быстро вскинула на мужчину глаза и тут же опустила их, пролепетав: «Простите».

— Вы всегда так неловки? — только и кинул он, в следующую секунду повернувшись ко мне спиной, чтобы выйти в коридор.

Я смотрела ему вслед и впервые поймала себя на мысли, что зря во всё это ввязалась.

Глава 4

— Лариса Стефановна! — позвал меня с самого утра в кабинет Немов.

Он выглядел, как обычно, собранным, деловым и отстранённым.

Я как раз передала воспитанницу Нине Сергеевне, которая приготовила для Риты сверхполезный завтрак из трудноусвояемых углеводов с минимумом жиров.

— Конечно, Филипп Аркадьевич, — произнесла я, обработав руки антисептиком. Таковы были правила в этом доме: гигиена превыше всего.

Я вошла в кабинет начальника с чувством грядущего провала. Не надо быть опытной в таких делах, чтобы понять: испытательный срок истёк, сейчас мне дадут отставку. И тогда я предложу свой план.

— Садитесь, Лариса. Вижу, вы неплохо поладили с Ритой, — начал Немов разговор, отодвигая для меня стул.

Это не сулило ничего хорошего, обычно он смотрел на меня, как на пустое место. А тут стал почти дамским угодником. Обычно подобное означало лишь одно: подслащивает пилюлю.

Когда человек знает, что причинит другому, на его взгляд, безвинному, неприятность, он всегда старается загладить эту грядущую боль. Значит, сейчас даст компенсацию и уволит.

— Спасибо, Филипп Аркадьевич. Рита — девочка не по годам развитая, — ответила я, смотря ему в глаза и сложив руки на коленях. Как образцовая гувернантка, которая всегда держит спину прямой. — Я говорю это вам не с целью польстить, но исключительно ради неё самой. Рита, как я уже сказала, девочка умная, но очень одинокая.

— Правда, это она вам сказала? — Немов сидел за столом и внимательно меня слушал, положив локти на стол и сцепив пальцы в замок.

— Разумеется, нет. Дети никогда не говорят об этом прямо, тем более с почти посторонними. Она ещё настороженно ко мне относится. И да, вы были правы, девочка слегка подавлена. Простите, что я так