Тьма - Евгений Лисицин
Фигура сгорбленного старика терялась среди четверки гвардейцев в зеленых латах. Они были единственными воинами лесных эльфов, носящими доспехи из металла. Железа на всех не хватало, все лучшее доставалось королю и его свите, остальным приходилось довольствоваться звериными шкурами и выделанной кожей. Рекрутам, будто ради забавы, выдавали выдолбленный из дерева нагрудник и кривые поножи..
— Добро пожаловать, Перкль. — Ультун вытянул руку, позволяя поцеловать тыльную сторону ладони. Он милостиво не скривился из-за прикосновения сухих губ, демонстрируя важность встречи.
— Ваше величество. — Изгнание не пощадило бывшего первого советника. Волосы выцвели, кожа иссохла и покрылась немыслимыми для эльфа морщинами, сцепленные руки мелко дрожали. Прежними остались только глаза — в них отражался горящий внутри старика огонь. — Зачем я здесь?
— Магус погиб. — Ультун говорил со слугой насмешливо, с превосходством. — Я нуждаюсь в твоих способностях.
— Вы хотите мой... совет? — На лице Перкля отразилось недоверие, смешанное с… презрением. — После содеянного?
— Ты ведь не держишь зла? — Повинуясь знаку, гвардейцы вплотную приблизились к сгоробленному эльфу, касаясь грубыми доспехами.
— … нет. — Перкль высоко поднял голову. На мгновение его дрожь исчезла. — Вы ведь всего-лишь передали мой титул с родовым поместьем незнакомцу и приказали высечь на глазах у всего двора. Шрамы на спине почти не болят.
— Чудесно. — Ультун махнул ладонью, отпуская телохранителей. Закованные в сталь гиганты вышли, встав с другой стороны двери. — Поговорим. Хочешь чаю?
— Да, милорд. — Перкль немного расслабился. — Благодарю.
— Тогда завари и мне. — Король с удобством устроился на диване, высокомерно глядя, как старик возится с чайником. — Слышал новости?
— Разумеется, как и весь Элнарил. — Он с безупречным поклоном вытянул горячую чашку на ладонях. Когда Ультун соизволил забрать подношение, на бледной коже отпечаталось красное пятно.
— Признаюсь, я обеспокоен. Атреи требуют собрать новую армию, чтобы покарать хуманов и предателей с гор, Осветы кричат о недопустимости гибели сородичей. Их крики так утомительны… — Король поводил носом над чашкой, наслаждаясь изысканным ароматом редчайших трав. Он по праву гордился личным садом, приносящий урожаи круглый год.
— Атреев можно понять. Их наследники погибли под Слайго, а дочь исчезла после взятия Килкенни. — Перкль как и всегда отлично ориентировался в жизни Элнарила.
— Они послали на войну всех детей, чтобы претендовать на большие территории. Это плата за их недальновидность.
К Ультуну на глазах возвращалась уверенность. Много лет Перкль служил советником его отца, перейдя по наследству лучшему из всех сыновей. Трое братьев подтвердили бы, позволь им говорить кинжалы в спинах. Одного лишь вида старого эльфа хватило, чтобы ощутить безмятежное спокойствие, привычную уверенность в завтрашнем дне: все снова стало так, как было в детстве. Как было сотни лет до этого дня и как будет еще сотни лет после.
— Нет, ваше величество. Они расплачиваются за веру в вас. — Перкль неторопливо сделал глоток, идеально оттопырив мизинец. — Четвертого сына, не достойного места отца.
— Я что, ослышался? — Наглость бывшего первого советника привела короля в бешенство. Он вскочил, отшвырнув чашку. Заморский фарфор стоимостью в несколько золотых монет разлетелся на множество осколков.
— Нет. Атреи алчны. Они хотели расширения территорий и потратили родовые силы, сделав ставку на ваши обещания. Точнее, нового первого советника. — В старом эльфе не чувствовалось страха. — За ними последовали малые дома. Осветы единственные высказались против, сохранив силы. Соседство с темными научило их осмотрительности.
— Кто-то явно соскучился по розгам. — Злая улыбка исказила лицо короля. — Сегодня я не буду жалеть тебя, старик. Сотня ударов вернет тебе учтивость. Стража!
Перкль не выказывал волнения ни словом ни делом. Допив чай, он аккуратно поставил чашку на стол. Из-за двери не раздавалось ни звука, тишину нарушал только стук дождя о стекло.
— Ты юн и недостоин. Слабый, поддающийся на манипуляции и лесть. — Старик улыбался, наслаждаясь растерянностью и непониманием собеседника. — Осветы древний род, много веков они являются хранителями юга и главными защитниками Элнарила от темных. Они приняли меня на службу после изгнания. Попросили совета. И я его дал.
— Стража! — истерично выкрикнул Ультун. По бледной щеке прокатилась капелька пота.
— Я помог найти недовольных, их оказалось много, очень много. Мы сформировали союз. Не буду лгать — мы планировали переворот. Но затем... пока Атреи собирали воинов, к нам прибыл посланник с юга. И я дал свой последний совет. — Перкль гордо выпрямился. Из движений бывшего советника исчезли неуверенность и страх. Сложенные у живота руки больше не дрожали.
— Значит, тебе нечего мне сказать, старик? — Ультун схватился за подсвечник. Тяжелый, медный, он идеально ложился в руку. — Прежде, чем я покараю тебя за предательство?
— Спасибо. — В его улыбке сквозила грусть. — Не таким я видел воссоединение нашего народа, но… благодаря твоей глупости это все же случилось.
— Ты продал нас темным?! — Он замер, будто пораженный молнией. — Пришел убить своего короля?
— Я вернул мир в наши леса. Осветы и их союзники сохраняют свои земли и титулы, императрица пощадит всех, кто не окажет сопротивления. На меня возложена задача не допустить восстания.— Перкль вздохнул и медленно развернулся к собеседнику спиной. — Единственное, о чем я жалею — мне не позволили убить тебя лично.
Ультун с визгливыми нотками замахнулся подсвечником, как из его собственной тени протянулись черные нити. Миг, и король лесных эльфов, повелитель вечного Элнарила оказался обездвижен. Кожа онемела в местах соприкосновения с заклинанием, сердце почти перестало биться. Ультуна охватил противный липкий страх, подавляющий волю к сопротивлению. С прикосновением черных щупалец к затылку, у него осталось лишь одно желание — подчиняться хозяйке.
Двери бесшумно распахнулись. Ультун отстраненно смотрел на лежащие на полу тела. Лучшие воины Элнарила погибли с вложенными в ножны мечами, не издав ни единого звука.
Императрица темных эльфов носила облегающий комбинезон, поглощающий свет. Из-под глубокого капюшона виделись только кончики белых волос.
— Ты молодец. — Ее оглушительный голос проникал в голову, повторяясь на разные лады, будто нескладным хором говорили сразу несколько эльфиек. — Как и было обещано, мои тени беспрепятственно вошли в Гландоран. Дворец и казармы наши.
— Благодарю, моя госпожа. — Перкль встал на колени, опустив голову и обнажив шею.
— Встань и иди. Успокой жителей. Неси добрую весть. Элнарил освобожден от тирании. Наш народ
