Не верь глазам своим - Нинель Лав
— Ириш, ты опять?
— Ты с ней проводишь много времени на работе, она обращается к тебе по имени и на «ты», ты ее целуешь в губы, лапаешь за задницу, она беременна, и ты гладишь ее по животу!! И ты говоришь, что у меня нет повода для ревности?!
— Нет!
— Тогда веди себя так, чтобы не давать повода для ревности! — неожиданно жена всхлипнула, закрыла лицо руками и заплакала. — Глеб, я устала тебя ревновать! Пожалуйста… не мучай меня…
Понимая двоякость ситуации и под впечатлением ее слез (плакала она очень редко!), попытался ее успокоить и пообещал:
— Сегодня же переведу Веру в другой офис, и верну Ольгу Владимировну. Ты довольна?
Жена кивнула, но не успокоилась…
С чего такие рыдания? Не поверила? Ведь все у нас хорошо — третий «медовый месяц»: первый был после свадьбы, второй после рождения дочери, а сейчас третий… самый медовый, самый сладкий, самый страстный и чувственный… она в восторге, на подъеме и ненасытна — мы похожи на страстных любовников, а не на супругов после пяти лет брака…
— Ну все, милая, все… — приобнял, погладил по волосам, начала успокаиваться, — дома обо всем поговорим спокойно.
Надо было заняться работой, но ее обморок и эти ее рыдания не выходили из головы… тревожные симптомы… бабушка по отцовской линии умерла от опухоли в мозге, а началось все с банального обморока и беспочвенной слезливости… Обнял жену, прижал к себе, начал поцеловать, успокаивая… она сидела, как чужая, и это тревожило… запрокинул ее голову, начал целовать в губы, с языком… не пустила, обиделась, сжал грудь, поласкал… вроде оттаяла, задышала, обняла за талию, руками под рубашку полезла… но до примирения этого мало…
Встал, закрыл дверь кабинета, вернулся, стою, смотрю на нее, а у самого дыхание сбивается, кровь закипает, потряхивает от нетерпения, в штанах тесно от желания близости… Посмотрела на меня моя «сладкая конфетка», ресничками махнула, разрешая… и я на нее набросился! Взял быстро, страстно, напористо… все сам сделал, в первую очередь для нее постарался, чтобы ублажить и успокоить… а уж когда по волосам погладила и в губы поцеловала, благодаря за удовольствие… сам разрядился по полной… лежу на ней, улыбаюсь… она меня в плечо целует, по спине гладит, шепчет на ушко, как хорошо ей со мной… Душа радуется слушая ее признания…
Стук в дверь вернул к действительности, но оторвался от любимой не сразу…
— Отвали! — рявкнул в дверь и повернулся к любимой — я весь твой!
Гори все ясным пламенем, когда любимая женщина ревнует и огорчается! Помиримся окончательно, а уж потом работа и ЧП на складе…
Пошептались, поцеловались, поласкались, еще раз она страстно отдалась мне… и только когда взял ее второй раз, почувствовал, что ее любовь и доверие ко мне вернулись… тело жаром пышет, глаза оттаяли, смотрят с любовью…
— Сейчас попрошу водителя тебя отвести домой, а сам со Стасом поеду на склад разбираться… Здесь подожди — он за тобой придет, — дождался, когда она согласно кивнула, встал, оделся, помог ей одеться, пошел к двери, но неожиданно вернулся — такая бледная и растерянная стояла она около дивана, что сердце от жалости зашлось, захотелось еще раз успокоить. — Клянусь тебе, родная, ребенок не мой! Верь мне!
На этот раз Иришка не ответила, лишь покивала головой.
Ладно, вечером расскажу всю правду о произошедшем — сколько можно скрывать от жены такое…
Развернулся, вышел из кабинета и поехал на склад.
5
Проводив глазами мужа, Ирина взяла сумочку со стола, увидела забытый телефон Глеба на столе, посмотрела на время и положила его в сумку — отдаст водителю, пусть отвезет ему на склад… раз ЧП, значит, телефон точно понадобится.
Дверь кабинета открылась, вошла Вера, выставляя напоказ кругленький животик.
— С вами все в порядке?
Ирина кивнула и шагнула в двери. Вера преградила дорогу.
— Он вам все рассказал? — начала она и победоносно посмотрела на пребывающую в неведении жену. — Про нас с Глебом и про нашего ребенка?
Сколько сил понадобилось Ирине, чтобы не дрогнуть, не грохнуться опять в обморок, не показать, что слова соперницы попали точно в цель — в самое сердце!
— Он сам захотел ребенка от меня! Сказал, что вы не хотите детей! — продолжала помощница, презрительно скривив подкаченные губы. — А он хочет большую семью — минимум трех! Он обещал… как только я рожу, развестись с вами и жениться на мне! Мы договорились, что я рожу ему четырех! И у нас будет большая и любящая семья!
«— А я думала, что у нас любящая семья! — вдруг совершенно отстраненно подумала Ирина — примирительный секс с мужем настолько эмоционально опустошил и разрядил ее, что эмоций на слова секретарши, просто не осталось! хотя ядовитая стрела ревности пронзила сердце… Она взялась рукой за сердце (оно у нее почему-то стало покалывать, а потом и вовсе «биться через раз») и оценивающе посмотрела на живот предполагаемой «любовницы» мужа. — Месяцев пять… Если все, что она говорит, правда… Заниматься сексом с беременной любовницей не комильфо — Глеб выдвинул претензии жене и получил страстный, многоразовый секс… Как же все это… расчетливо и мерзко! Стоп! Если все, что она говорит, правда. А если нет? Глеб поклялся, что ребенок не его! Врал? Зачем? Мог бы сейчас признаться: «Да, она моя любовница и это наш ребенок!». Почему не признался — выдался удобный случай, признался, и я пошла бы рыдать и зализывать раны, а он остался бы с ней… но он остался со мной и не признался! Какая ему от меня польза? Денег у меня нет, с дочкой я ему видеться не запрещу — она его обожает, как и он ее… Если он любит эту Веру и планирует большую семью, почему не уйти к ней прямо сейчас?.. А-а-а… все это планируется, когда она родит… вдруг что случится и планы на большую, многодетную семью рухнут, и он останется в уже созданной семье, в которой уже есть ребенок… наш с ним ребенок! Но если, по словам секретарши, они с ней планируют «большую, любящую семью», то зачем ему заниматься любовью со мной сейчас в кабинете? Дважды! Прямо у нее на глазах… не заботясь о ее чувствах и состоянии — стресс от нашего секса вполне мог вызвать осложнения или преждевременные роды. Если бы это был его ребенок, то Глеб бы в первую очередь подумал о нем и о
