Я влип в историю! - Владимир Алексеевич Колганов
Глава 4. Про́клятые гены
Работа над книгой изрядно затянулась. Всё потому, что совместить несовместимое никак не удаётся — пытаюсь объединить свою версию с тем, что написано в Осиной диссертации, но получается фигня! Как поступить? Решил опять пойти в Президиум — может, Ося другой вариант найдёт для опубликования моей статьи.
Пришёл, а в кабинете он не один. Я было попятился, но Ося машет мне рукой:
— Заходи! — и тут же представляет своего визави: — Вот это тот самый Гоша, о котором я тебе рассказывал.
Дальше полагалось бы сказать: «Прошу любить и жаловать!» Но к счастью, до объятий и лобызаний не дошло — ограничились рукопожатием. Я потом с неделю пальцами пошевелить не мог без того, чтобы сморщиться от боли. Сразу понимаешь, что мужик-то «от сохи», ну и зачем же потянуло его в историю?
Он сам мне объяснил — якобы радеет за державу, а как радеть, ежели корней не знаешь?
— Это всё равно что выращивать морковь, рассчитывая разбогатеть на продаже ботвы.
Аргумент более, чем убедительный, я даже почувствовал симпатию к Гоше, но эту идиллию поспешил разрушить Ося:
— Короче, так. С твоей книгой, Вовчик, позже разберёмся, потерпи. А сейчас перед нами стоит более важная задача, чем мы и займёмся. Скоро выборы в Госдуму, а потому вам с Игорьком придётся засучить рукава, чтобы обеспечить мне избрание.
Вот так — вынь ему, да положь! Нет, я на такое подписаться не согласен. Так Осе и сказал.
— Вовчик! Ты опять выставляешь напоказ своё заскорузлое мышление. Ну сколько нужно повторять, что к цели двигаются поэтапно — сначала телеграф и телефон, потом доходит очередь до Зимнего дворца, и только после этого на вас посыпятся ордена, учёные степени и звания. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы освоить столь простую истину. Ву компрене? Ну а зарплату я вам обеспечу, какая и не снилась профессиональным политтехнологам в самом сладком сне.
Ну что ж, вариант не так уж плох. На эти деньги закажу в типографии тираж своей брошюры и буду бесплатно раздавать её в метро и в электричках — буду нести просвещение в умы. А там посмотрим, что из этого получится.
На прощание Ося прокричал, уже направляясь к выходу из кабинета:
— Вы тут пообщайтесь, а я побежал на заседание Президиума. На повестке дня крайне важный вопрос: как повысить престиж академической науки.
Если приказано общаться, надо для начала поближе познакомиться. Гоша сразу сел за стол, заняв опустевшее место благодетеля, а я не удержался от вопроса:
— И давно ты занимаешься генетикой?
Гоша насупил брови и посмотрел на меня так, будто я сморозил глупость, либо и того хуже, ляпнул что-то неприличное, за чем неминуемо последует расплата. Как будто он ещё в трёхлетнем возрасте знал наперечёт все Y-гаплогруппы и на глазок мог определить их обладателя… Эта сцена без слов длилась около минуты, но вот Гоша вздохнул, словно бы смирившись с тем, что придётся разъяснять невежде азбучные истины, открыл рот, а из него нескончаемым потоком полились признания, умозаключения, гипотезы… Мне изредка удавалось вставить слово, солировал только он:
— Я трижды был женат, но ни с одной из жён не смог ужиться, вот потому и занялся генетикой. Хотел понять, откуда берутся эдакие стервы. Ну а потом взялся за историю раннего средневековья.
— Она тут с какого боку?
— Так ведь тогда всё и началось. Оттуда наши корни.
Ничего не скажешь, глубоко копнул!
— И что же выяснил?
— Всё очень просто. Возьми, например, морковь. Вот с какой стати пошла в рост, с ходу не узнаешь. Придётся копать, копать, пока не докопаешься до самой сути. По локоть измазюкаешься, особенно после дождя, когда сплошная грязь…
— Ну да. И что в сухом остатке?
— Всё оказалось почти что на поверхности. Если предположить, что прапрабабушка моей жены была наложницей в гареме, тогда всё встаёт на свои места. А потому, что за долгие годы издевательств, принуждения к сожительству у наложниц накапливается злость на всех мужчин. Чему же удивляться после этого? Злость въелась в гены и пошло-поехало!
А у меня другое мнение — приехали! Самое время встать и, покидая этот кабинет, хлопнуть напоследок дверью. Но тут ввалился чем-то огорчённый Ося и с порога заявил:
— Пропала российская наука! Если члены Президиума не в состоянии понять, что престиж не определяется количеством научных публикаций и индексом цитирования, тогда чего хорошего от них можно ожидать?
Хотя я давно ушёл из академической науки, но под этими словами готов без раздумий подписаться. Сам был когда-то грешен, но вовремя ушёл, а то бы и теперь крапал статьи о никому ненужных антиферромагнетиках или искал способ создания материала, обладающего сверхпроводимостью при комнатной температуре. Или того хуже, доил бюджет, пообещав создать управляемый термояд к концу этого столетия. Слава богу, статьи теперь пишут не на бумаге, да и журналы выходят в интернете, а то потонула бы наука под мегатонными кипами макулатуры.
Но похоже, Ося о другом:
— Им хоть кол на голове теши, никак не уяснят, что науку пора отдать в руки бизнесу. Вот тогда она пойдёт вперёд семимильными шагами. Тогда и будет у неё престиж.
Вот он что задумал! Начнёт с науки, а затем с её помощью приватизирует страну.
А Гоша Осю поддержал, даже захлопал в ладоши:
— Верно сказано! Истинная правда! Любое дело без хозяина может развалиться. К примеру, у меня…
Ося тут же перебил:
— Погоди, Игорёк, нам сейчас не до твоих коров, — отмахнулся Ося. — Надо срочно форсировать события, чтобы у конкурентов никаких шансов не осталось. Вот пройду в Думу, тогда посмотрим, как они у меня запляшут, — и погрозил кулаком в сторону двери.
