Магическая академия. Ведьма по обмену - Ева Геннадьевна Никольская
Кажется, сзади что-то разбилось, но я уже была за дверью. И пусть попробуют догнать! Ёш-ш-шкин ко-о-от! А обратно я как пойду? Может по крыше пробраться? Представила, как ползу, цепляясь за поганки. Сглотнула. Ай, ладно! Потом разберусь!
За рестораном был ещё один простой вагон, а потом…
Потом я оказалась в царстве жуткой зависти.
Нет, царство было, скорее, роскоши, а зависть поселилась в моей ведьминской душе. Вагон первого класса печалил глаза широким коридором, устланным не протёртой дорожкой, а шикарным ковром. Над дверьми располагались таблички с номерами — не мест, а купе. Эдакая наглядная демонстрация для проходящей мимо ведьмы, что соседи тут не предусматриваются. Хочешь ехать один — едь! А хочешь, десяток троюродных тётушек с собой возьми.
А самое противное — здесь не было ни единого рекламного мухомора.
Вот где справедливость? Впаривали бы свои значки богатеям из первого класса, у которых точно лишние деньги есть, а не скромным пассажирам из третьего!
Миновав ещё три таких вагона, я совсем загрустила. А обнаружив, что начальника поезда нет на месте, снова взбесилась. Более того, согласно расписанию, вывешенному на двери начальственного купе, господин Боровик в данный момент ужинал. То есть находился в ресторане. И та гадина, пытавшаяся услать меня к некроманту, стопудово об этом знала!
Обратно я неслась ещё злее, чем была. И быстрее. Очевидно, поэтому едва не сбила с ног мужчину, не вовремя шагнувшего в коридор из дверей купе. Мой лоб встретился с плечом незнакомца, а коленка — с выпавшим у него из-под мышки сундучком. Взвыв от боли, я схватилась за пострадавшее место, и, не удержав равновесия, рухнула на пол, нечаянно пнув сундук. Тот отлетел к стене как мячик.
Что-то вспыхнуло, вагон качнуло, и свет погас. Всего лишь на мгновение, не больше, но, когда он снова загорелся, прямо перед собой я увидела светло-серые, словно выцветшие глаза. К глазам прилагалась холеная аристократическая физиономия, снабжённая брезгливой гримасой и обрамлённая светлыми, практически белыми волосами.
Торчать, согнувшись, посреди коридора мужчина явно не планировал, даже ради удовольствия сверлить меня взглядом нос к носу. Он резко выпрямился, одновременно вздёрнув меня на ноги самым позорным способом: за шкирку, как нашкодившего котёнка. Ушибленная коленка тут же послала мозгу новый болевой сигнал, и я зашипела, вынужденная привалиться к стенке, чтобы снова не сползти на пол.
— Опять ты! — поправляя чуть задравшийся рукав, процедил незнакомец. И рожу такую скорчил, будто перед ним не симпатичная ведьма в расцвете юности, а кикиморский слизень в бантиках.
— Что значит — опять? — От возмущения я даже про боль забыла.
— Кривонога с рождения или травма была?
— А?! — Нет, обычно я за словом в карман не лезу, но тут попросту растерялась.
— Ещё и глуховата, — продолжал оскорблять меня хам. — Спрашиваю, на ногах не держишься из-за их кривизны? Или из-за проблем со зрением на людей натыкаешься? А впрочем, с кем я разговариваю? Тут же явно и с мозгами беда, — словно к самому себе обращаясь, резюмировал мужчина. — Живи уже, болезная!
С этими словами он подобрал свой сундук и как ни в чём не бывало направился прочь. Клянусь, заготовленное для ресторанной кикиморы проклятие финансовых неудач само слетело с моих губ и понеслось в его спину. Жаль только, цели не достигло — врезалось в защитное плетение, на этой спине полыхнувшее, и обезвреженное срикошетило в стену.
В купе…
Бегать и дальше в поисках неуловимого начальника поезда, рискуя нарваться на очередные неприятности, я не стала. Выбрав из двух зол меньшее, вернулась к зануде-рыжику. Мы с ним дружно игнорировали друг друга до самой ночи, найдя идеальный вариант вынужденного сосуществования.
Я ещё и орсизам пожаловалась на местный персонал и хама-пассажира, который обозвал мои ножки кривыми, даже не удостоверившись. Индюк надутый! Жаль, что такой сильный маг. Иной бы столь легко, моё проклятие не отбил. А этот и не заметил!
Излив возмущение в благодарные разноцветные ушки, я успокоилась. Двадцать семь часов всего в дороге, даже меньше осталось. Переживём как-нибудь!
Или нет.
Только мы с Урагановым вытянулись на своих полках и скомандовали погасить свет, как я почувствовала, что во что-то проваливаюсь. Такое вязкое, мокрое и воняющее гнилью что-то!
— А-а-а… — заголосил сосед. — Тону…
— Дорогие пассажиры, — перебил его вопли невозмутимый женский голос из проклятущего мухомора, с которого я сдуру сняла шляпу, — с переходом на ночной режим произошла активация нашей уникальной системы отдыха «Назад к природе». Приятных вам сновидений!
— А-а-а! — продолжал завывать рыжий.
— Свет! — гаркнула я.
Увы, со светом лучше не стало. Я лишь обнаружила, что, действительно, по самые ноздри бултыхаюсь в какой-то мутной жиже, в которую превратился нормальный матрас. Скосив глаза, убедилась, что сосед пребывает в том же состоянии — у него тоже над водой лишь часть лица торчала. Да ещё над макушкой кувшинка плавала, а в ногах стремительно вырастал камыш.
Да они тут издеваются, что ли?
— Досрочная деактивация ночного режима невозможна, — сообщил мухомор. — Расчётное время деактивации запланировано на 6.30 утра.
Точно издеваются! А если мне, простите, приспичит с природой пообщаться? Мне прямо в эту их «природу» лужу сделать?
— Если дорогих пассажиров чем-то не устраивает наша уникальная система, возможен переход на стандартный режим.
— Слава небу! — выдохнула я, но… рано обрадовалась!
— Чтобы отключить режим «Назад к природе», опустите серебряную монету в специальное отверстие, расположенное сбоку от изголовья, и наслаждайтесь привычным вариантом отдыха! Компания «Кикиморский экспресс» желает вам приятных снов!
Со стороны соседа тут же звякнуло, и раздался полный облегчения вздох.
А я… я была вынуждена наступить на горло своей гордости и взмолиться:
— Слушай, Ураганов, будь человеком, а? Дай монетку!
Видимо, правду говорят, что общий враг сближает! Серебрушку мне просто дали!
Молча! Без вопросов, подколок и требований вернуть. Более того, парень лично закинул её в прожорливую пасть вагона-вымогателя. А я поняла, что как минимум до Ветрова рыжик дорос. И вообще…
— Тебя как зовут? — спросила, садясь на матрасе. Обычном! А счастье-то, оказывается, в мелочах.
— Чего? — с опаской приземляясь обратно на свою койку, спросил созидатель.
— Имя, говорю, какое у тебя? А то ведь так и буду по фамилии звать.
— Святозар, — буркнул студент.
— Свят, значит.
— Зар!
Чуть не икнула от неожиданности. Среди моих знакомых один Зар уже был — муж Кати. Только у него это было сокращение не
