Я тебя (не)отпущу - Галина Милоградская
— Я не хочу причинять вам неудобства, — тихо, но решительно произнесла она, вскидывая на него глаза. — Вы не обязаны связывать себя со мной, ничего страшного ведь не произошло, и…
— Как ты представляешь свою жизнь, Асами? — устало перебил Изаму. — Когда вся деревня будет гадать, кто отец ребёнка. Будет жалеть тебя. Или обвинять.
— Переживу. — Асами моргнула, поджала губы, упрямо вздёрнула подбородок.
Изаму сжал кулаки в карманах. Глупая, упрямая девочка. Опять храбрится. От желания обнять её, сказать, что всё будет хорошо внутри что-то ломалось. Снова и снова, с оглушительным хрустом. Нелепый, глупый разговор. Нелепые лепестки сакуры в её волосах. И сам он — нелепый. С желанием быть рядом. Нелепый и ненужный.
— Переживёшь, — безжизненным эхом. Она наверняка хотела ребёнка. Может, не одного. Только не от него. Изаму почти не дышит — только сейчас осознал, как ей, должно быть, мерзко. Решил поиграть в благородство, ради чего? Испортил ей жизнь, а теперь пытается поступить правильно. Но для кого правильно, для себя?
— Наверное, ты права. — Его голос с тихим шелестом лёг на её плечи. Сухой, как ветер в пустыне. Асами распахнула глаза, пристально посмотрела на него, выжигая дыру в душе. Изаму чувствовал, как тлеет одежда, кожа, кости, как сердце останавливается, чтобы никогда больше не забиться. Сейчас она уйдёт и будет права. А он останется. С чувством вины. Лучше бы он не проснулся. Остался там, под завалом. Он и сейчас чувствовал каменную тяжесть, прижимающую к земле. Только от этой тяжести уже не избавиться.
— Я не хочу, чтобы вы жертвовали собой ради меня, — твёрдо сказала Асами. — Вы и так сделали для меня слишком много.
Слишком много того, что лучше бы никогда не делать… Изаму понимающе кивнул — пусть обвиняет. Во всём только его вина.
— Это не жертва, Асами, — наконец ответил, тихо, устало вздохнул. — Но я тебя понимаю. Твоя свобода принадлежит только тебе. Я не вправе её забирать.
— Да послушайте же! — Асами возмущённо сжала кулаки. — Вы не слышите меня, совсем! Зачем я вам нужна?
Скажи же — беззвучно взмолилась она. Всего несколько слов, необходимых, чтобы снова начать дышать, а не давиться воздухом. Несколько слов, не связанных с благодарностью, необходимостью, долгом.
Потому что ты мой воздух.
Изаму снова вздохнул. Тяжело, шумно. И посмотрел прямо на неё, глаза в глаза. Долгим взглядом, выворачивающим наизнанку. Пустота внутри схлопнулась, Асами чувствовала, как снова заполняется им. Тонет и не хочет спасаться.
— Я выйду за вас замуж, — прошептала непослушными губами. — Только… Не знаю, как сказать родителям.
От этого признания, робкого, наивного, Изаму едва не рассмеялся. А может, от того, что стало легко — на короткий миг, но так легко, что мог бы взлететь.
— Я сам с ними поговорю.
— Может… может, пока не стоит говорить о ребёнке?
— Решать тебе. Только слухов всё равно не избежать.
— Неужели вы их боитесь? — Асами насмешливо фыркнула.
— Боюсь, что коснутся они в основном тебя.
— Ученица соблазнила бывшего учителя, думаете, это меня заденет? — Она не сдержалась, мазнула по телу взглядом. Помнила. Помнила каждый сантиметр, каждый шрам под своими губами. И никакая торжественная одежда не могла спрятать от памяти.
— Вообще-то наоборот, — бросил Изаму. Потёр шею и, не удержавшись, потянулся к ней. Аккуратно снял с волос лепесток, улыбнулся. — Я зайду завтра, предупреди родителей.
Он ушёл, а она ещё долго смотрела вслед, пытаясь удержать сердце, рвущееся к нему. Невеста главы деревни. Невеста Изаму. Даже про себя произносить страшно. Асами прикрыла глаза. Он предложил, она согласилась, почему тогда так тоскливо ноет в груди?
Всю ночь она ворочалась без сна, пытаясь понять. Себя, его, собственные желания и чужие причины. Она чувствовала его совсем недавно. Или в прошлой жизни. Сейчас сквозь стену, которую он возвёл вокруг себя, не пробиться никакой техникой. Но может, можно попробовать?..
Утро Асами провела, как на иголках. От бессонной ночи под глазами залегли тени, от волнения сердце то срывалось на бег, то замирало. Что скажут родители? Она предупредила, что к ним зайдёт сам глава, но причину так и не смогла назвать. За последние полчаса мать уже несколько раз бросала взволнованные взгляды, глядя на непрерывные метания от окна к дивану и обратно. Когда Изаму появился на пороге, Асами застыла, прижав ладони к груди — сердце билось о грудную клетку, разбиваясь на тысячи осколков и собираясь заново.
Всю ночь Изаму не спал. Мыслей было слишком много, они заполнили черепную коробку, наползая друг на друга, не давая вычленить хоть одну. Он поступает правильно, она сама согласилась, что не так? Правильно было держать себя в руках. Тогда. Обратной дороги уже нет, и никогда не будет. Будут два человека, живущие рядом из необходимости. Будет не проходящее чувство вины за чужую поломанную жизнь. Сейчас, глядя на взволнованную Асами, он особенно остро ощутил его. Ты будешь жалеть — так говорил ей тогда. Только жалел сам.
— Мы с Асами решили пожениться.
Он сказал это просто. Спокойно. Избегая её взгляда. Митра прищурился, Айнэ настороженно посмотрела на покрасневшую дочь.
— Внезапно, — наконец проговорил Митра. — Не припомню, чтобы вы встречались.
— Внезапно, — спокойно кивнул Изаму, выдерживая пристальный взгляд. — Так получилось.
— Для жениха и невесты вы не выглядите слишком довольными, — осторожно произнесла Айнэ. Мысленно прокляв себя за недальновидность, Изаму улыбнулся и нашёл ладонь Асами, осторожно её сжал. По нервам полыхнул ток, обжёг и остался пульсом в кончиках пальцев.
— Не хотели вас смущать.
— Ты уверена, что хочешь этого? — Митра посмотрел на дочь.
— Да. — Асами ответила твёрдо, гордо. Покосилась на невозмутимого Изаму и добавила: — Я уверена, что буду очень счастлива.
Кого ты сейчас обманываешь, Асами, родных или себя? Изаму подавил вздох и продолжил:
— Свадьбу сыграем на следующей неделе.
— Так быстро? — вырвалось у Айнэ. Взгляд Митры стал острым, цепким. Перебежал от Изаму к Асами и обратно.
— Так получилось, значит, — холодно процедил он. Айнэ коснулась его плеча, успокаивая.
— Расходы я беру на себя, —
