Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год
Слон остановился в нерешительности и грозно вскинул хобот. Я еще успел подумать: «Все, пропал пастух!» Но гигантский слон, громко затрубив, поспешно обратился в бегство. Другие — за ним.
Все событие заняло меньше минуты. И вот уже вокруг снова тишина. Пастух все так же сжимал жестяной чайник, а под мышкой держал узелок с бельем, который обронил, было, когда схватил камни.
Аргакт обратил слонов в бегство не ради того, чтобы продемонстрировать свою храбрость. Он действовал как пастух, который защищал один из немногих уцелевших водопоев — источник жизни для стад верблюдов и коров.
Как известно, огромная полоса Тропической Африки, от Атлантического до Индийского океана, превратилась в сплошную пустыню песка и камня из-за самой страшной за последнее столетие засухи. Для Западной и Центральной Африки 1974 год — седьмой год поистине библейской суши. Саванна превратилась в огромное кладбище. В небе плывут не тучи, обещающие дождь, а тысячи ястребов-стервятников и марабу. Вместе с гиенами и шакалами они — немногие, кого радует великая трагедия Африканского континента.
В южных районах Сомали и в этом году засуха не знает пощады. И вновь кочевники и оседлые жители этих мест сумели как-то приспособиться к ней, используя богатейший опыт и древние традиции. Им все-таки удается сохранять гармонию и равновесие между человеком и окружающей средой.
Для того чтобы понять и запечатлеть это на пленке, я и предпринял экспедицию в самое сердце Джубы.
Слишком много зверей...
Слоны вместе с десятками тысяч других диких животных и представляют собой тот «непредвиденный фактор», который нарушил равновесие в природе, и без того ставшее во время засухи очень хрупким. Безжалостное солнце высушило многие лужи и болотца, из которых утоляли жажду дикие звери. Уцелели лишь отдельные водопои в низинах. Возле этих луж мы провели несколько недель в самый разгар засухи. Я употребил слова «болот» и «луж» во множественном числе, но вернее было бы сказать «болото». Ибо в разгар лета остается одно «болото Тавда», самое крупное в саванне.
Мы поставили наши палатки неподалеку от этого ставшего на целый месяц единственным для всех кочевников Джубы водопоя.
Сюда вместе с тысячными стадами коров и верблюдов приходят стаи диких зверей. Так бывало и раньше в период летней засухи. Но в последние годы, когда дожди стали выпадать все реже, дикие звери из саванны Южного Сомали устремились к немногим уцелевшим водопоям уже целыми стадами и стаями. Причин тут две: во-первых, засуха свирепствует по всей Восточной Африке; во-вторых, в Нижней Джубе, как и во всем Сомали, власти четыре года назад издали мудрый закон, запрещающий любые виды охоты на диких зверей. И этот строжайший запрет помог не только сохранить и обогатить местную фауну, но и привлек в Нижнюю Джубу огромные стада слонов. Эти умные животные сумели понять разницу между теми землями, где смерть подстерегает их на каждом шагу, и теми, где они могут чувствовать себя в безопасности. А вместе со слонами в Нижнюю Джубу пришли из леса и саванны искать спасения жирафы, газели, антилопы, буйволы.
В самом начале засухи люди, домашние и дикие животные мирно встречались у луж и утоляли здесь жажду. Пастушеское содружество без всяких писаных законов сумело навести строжайший порядок у водопоя. И все это, следуя лишь древним традициям, которые передаются из поколения в поколение (Кстати, пастухи-кочевники Нижней Джубы — потомки выходцев из Верхнего Египта, которые обладали достаточно высокой культурой за тысячу лет до того, как на берегах Тибра возникло селение, именуемое Римом) .
Пастухи, да, похоже, и сами животные инстинктивно чувствовали, сколько именно воды можно выпить. По мере того как уровень воды в Тавде понижался, они пили все меньше — так, чтобы только утолить жажду. Каждый вечер группа старейшин принимала решение, сколько времени отвести водопою, и все остальные безоговорочно ему подчинялись.
Двадцать четыре часа в сутки одна группа сменяла у болота Тавды другую, беспрекословно соблюдая очередь.
Очередь у водопоя
Ночные часы были оставлены для диких животных. В темноте слоны, газели, жирафы, бегемоты и буйволы (а вместе с ними львы и леопарды, о чем неопровержимо говорили следы) подходили к воде и спокойно утоляли жажду, хотя лагерь пастухов-кочевников был со всем рядом. На рассвете на ступало время птиц. Небо становилось серым, и в воздухе возникал сплошной. гул от хлопанья миллионов крыльев. Полузасохшие деревья на берегу Тавды превращались в невиданных чудищ, украшенных колышущимися перьями. Ветви были усыпаны горлинками, воробьями, туканчиками, высоко в небе парили хищные птицы, и среди них своим оперением выделялся удивительно красивый орел-рыболов. С восходом солнца все птицы, напившись, улетали.
И тогда наступала очередь людей. Кочевники посылали за водой женщин, прежде чем к болоту ринутся стада коров и верблюдов и смешают воду с грязью. Женщины торопливо отправлялись к болотцу и наполняли чистой пока водой тунги — сосуды из дерева и камыша. Длилось это довольно долго, потому что каждое племя насчитывало по нескольку сот человек.
Наконец, когда солнце уже стояло высоко в небе, к водопою пускали стада коров и верблюдов. Они появлялись на горизонте в облаке пыли и медленно, лениво тащились по выжженной земле. Но стоило им завидеть или почуять воду, унылое стадо в сто, двести, тысячу голов рогатого скота превращалось в буйный живой вал, который изо всех сил несся к водопою. Хотя бешеная гонка и столпотворение у водопоя случались каждый раз, время на утоление жажды каждым стадом было рассчитано с точностью до секунды — в зависимости от численности стада. А ведь у пастухов, понятно, не было ни часов, ни тем более хронометров. На закате вокруг болота снова воцарялась тишина, но ненадолго. Едва наступала ночь, к водопою вновь спускались слоны, буйволы, газели.
Так люди, домашние животные и дикие звери утоляли свою жажду из болота Тавды. И все-таки постепенно болото стало мелеть и, наконец, превратилось в грязную лужу. А диких животных и особенно слонов приходило ночью к водопою все больше. Теперь, гонимые засухой, к Тавде устремились слоны из самых отдаленных мест. Всем хватить воды уже не могло, да и самому болоту грозила гибель. Мир и покой все чаще сменялись жестокими стычками.
Встревоженные пастухи решили зажигать на берегу Тавды костры, которые заставили бы диких зверей ночью держаться на почтительном расстоянии от болота.
Первая ночь пылающих костров совпала с полнолунием. Ярко светила луна: так ярко, что на земле синеватыми линиями пролегли наши тени и тени рахитичных деревьев. Пламя костров то вспыхивало, то слегка угасало, и берега болота непрерывно оглашались странным жужжанием, напоминавшим жужжание пчел в гигантском улье. Это перекликались кочевники, разбившие лагерь у Тавды. Они подбрасывали сучья в огонь, ни на секунду не смыкая глаз. Кочевники-пастухи рассказали мне, что на ночь они выпивают много верблюжьего молока. Оно прогоняет сон и держит пастуха в сильном нервном напряжении, при этом пастух видит ночью не хуже, чем днем, не мучаясь от жажды. Так, по крайней мере, утверждают они сами. Но и ночные бдения не помогли. И в эту ночь дикие животные, большие и малые, правда поодиночке, подошли к воде и напились вволю.
Их было очень много, и жажда сделала их слишком агрессивными, чтобы пастухи могли вступить с ними в схватку.
На следующий день утром начался совет пастухов, он затянулся до захода солнца. После долгих обсуждений и споров было принято единодушное решение: раз ночные костры почти не помогли, нужно обратиться за помощью к аргантам.
И тут я наконец увидел этих таинственных людей в действии.
Арганты Нижней Джубы составляют самое настоящее общество охотников внутри содружества пастухов. Прежде они и сами были пастухами, но проявили особое мужество в поединках с дикими зверями. Содружество пастухов делает им всевозможные подарки, весьма скромные, но вполне достаточные, чтобы аргант мог прокормить себя и семью. Но зато арганты должны прийти пастухам на помощь в минуту опасности. Наибольшую опасность представляют львы. В старости многие из них уже не в состоянии охотиться на быстроногих и сильных жирафов или зебр и начинают нападать на коров и телят, а порой даже на женщин и детей, когда те отправляются за водой. Тогда арганты и устраивают облаву на львов. Их оружие — богатый опыт, невероятное мужество да лук с отравленными стрелами. Очень редко такая охота оканчивается неудачно. Даже если аргант гибнет в неравном поединке, он прежде успевает вонзить в тело льва-людоеда смертоносную стрелу. Аргант любой ценой, даже ценой собственной жизни, должен убить или навсегда прогнать льва, ставшего опасным для людей и скота.
