Литературная Газета - Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)
1 ноября Янош Кадар и его соратник Ференц Мюнних тайно встречаются с послом Андроповым и с помощью советских дипломатов и Ивана Серова вылетают в Москву. 3 ноября в Ужгороде ещё одна беседа с Хрущёвым. Там окончательно и формируется правительство. А в пять утра 4 ноября начинается вторжение. Советской армии противостоит в Будапеште, по разным данным, до 50 тысяч человек. Ещё примерно 10 тысяч – в «национальной гвардии» и других вооружённых отрядах. У восставших около 100 танков. У советских войск – три тысячи. В Будапеште реальное сопротивление оказывают лишь три полка, 10 зенитных батарей, несколько строительных батальонов и вооружённые отряды молодёжи. При этом узлы обороны в городе, как и уличные бои, организованы на редкость грамотно.
Впрочем, к началу боёв осуществлять общее командование повстанцами было уже некому. Ещё 3 ноября в здании парламента начались переговоры о выводе советских войск. Делегацию СССР возглавлял первый зам. начальника Генштаба М. Малинин, венгерскую – министр обороны только что сформированного коалиционного правительства (уже генерал) П. Малетер. Вечером по предложению советской стороны переговоры перенесены «для уточнения деталей» на военную базу Тёкёл. Накрыт торжественный ужин. Поздно ночью приём прервал председатель КГБ Иван Серов с охраной, который арестовал всю венгерскую делегацию.
7 ноября Янош Кадар объявляет о переходе всей власти в стране в руки «рабоче-крестьянского правительства». 10 ноября судьба Венгрии была решена.
Война после войны
Открытой оставалась судьба Имре Надя. Укрывшийся вместе с несколькими министрами и их семьями в югославском посольстве, он считал себя законным главой правительства и отказывался признать «внешнее управление». Начались вязкие переговоры. Всё решили уполномоченные ЦК Георгий Маленков, Михаил Суслов и Аверкий Аристов, которые 17 ноября в телефонограмме в Москву предложили арестовать Надя.
Чтобы выманить его, Кадар дал письменные гарантии безопасности с обещанием не привлекать никого к ответственности за прошлую деятельность. Но советская сторона никаких гарантий не давала! 22 ноября Надь при выходе из посольства «для следования в Югославию» был арестован спецотрядом КГБ под руководством генерала Александра Короткова. Надя переправили в Румынию, в городок Снагов. Как вспоминает Сергей Хрущёв, отец сказал ему, что, мол, пусть там поживёт, пока всё не успокоится: живёт же у нас Ракоши.
В Снагове Надь взялся за своё жизнеописание под названием «Бурный век моего поколения», под которым провидчески поставил странные даты: «1896–195…». 17 апреля 1957 года румыны не без колебаний выдали его венгерским властям. На закрытом суде Имре Надь себя виновным не признал.
15 июня 1958 года он был приговорён к смертной казни за «госизмену» и «попытку реставрации капитализма». Подавать прошение о помиловании он отказался, заявив, что история и мировое коммунистическое движение рассудят, кто был прав. И наутро был повешен вместе с соратниками – Палом Малетером и Миклошом Гимешем.
Существует легенда, что Хрущёв был против смертной казни, но Кадар воспротивился. Непохоже: вряд ли Кадар решился бы перечить советскому вождю. Тем более что Надь был всё-таки «бериевский кадр».
И. Серов до середины декабря зачищал Венгрию, за что получил боевой орден Кутузова 1-й степени.
Г. Жуков к 60-летию – но все знали, что за подавление «фашистского мятежа» – был награждён четвёртой звездой Героя Советского Союза. Имре Надя торжественно перезахоронили в Будапеште в 1989 году. Позже ему был поставлен памятник.
День 23 октября стал в Венгрии государственным праздником.
«ЛГ»-ДОСЬЕ
∎ Число сотрудников венгерской госбезопасности (AVH) превышало 28 тысяч человек при 40 тысячах официальных информаторах. Были заведены досье на миллион граждан (10 процентов населения). 650 тысяч подверглись разного рода преследованиям. Около 400 тысяч венгров получили различные сроки заключения.
∎ После подавления восстания арестовали или интернировали около 26 000 человек, 13 000 из них получили тюремные сроки (846 отправлены в советские тюрьмы и лагеря), около 350 казнены (точное число неизвестно). Из страны бежали 200 тысяч человек.
∎ Было изъято 44 тысяч единиц стрелкового оружия, в том числе 11 тысяч 500 автоматов и около 2 тысяч пулемётов, 62 орудия, из них 47 зенитных. Около 2 тысяч единиц стрелкового оружия было иностранного производства послевоенного периода.
∎ По официальным данным, в связи с восстанием и боевыми действиями с 23 октября по 31 декабря 1956 года погибло 2652 венгерских гражданина и ранено 19 226 человек. Потери советских войск в ходе боевых действий составили 706 человек убитыми (75 офицеров и 631 солдат и сержантов срочной службы), 1540 ранеными, 51 человек пропал без вести.
∎ По итогам событий 18 декабря 1956 года Указом Президиума Верховного Совета СССР более 10 тысяч советских военнослужащих были награждены орденами и медалями, 26 человек удостоены звания Героя Советского Союза, из них 14 – посмертно.
Писатель-комиссар
Писатель-комиссар
Литература / Литература / Дмитрий Фурманов – 125!
Теги: Фурманов , Красная Армия , гражданская война , 25-я Чапаевская дивизия
Революционный герой поколения
В рядах Красной Армии, в партизанских отрядах проходили свои «университеты» фронтовой жизни и те, кто были уже писателями до революции, и те, кто вернулись с Гражданской войны, полные дерзновенных замыслов о прожитом и пережитом, какими хотелось поделиться с современниками.
Комиссаром 25-й Чапаевской дивизии был Дмитрий Фурманов, в партизанском отряде на Дальнем Востоке был комиссаром Александр Фадеев, в рядах Первой Конной были Всеволод Вишневский и Исаак Бабель, в Красной Армии проходили науку побеждать Николай Тихонов, Леонид Леонов, Константин Федин, Николай Островский, в продотряде был Михаил Шолохов, краснофлотцем встретил Октябрь Леонид Соболев. «Они, – писал А.Н. Толстой об этой генерации советских писателей, – принесли с собой, как простреленные шинели на плечах, романтику Гражданской войны, героику народа, с отчаянной отвагой разметавшего белые армии». Это обстоятельство привносило в литературу пафос подлинности, который позволил ответить на запрос времени: «нужен герой». И такой герой появился в романе Дмитрия Фурманова «Чапаев» (1923). Он, писал Константин Федин, «дал критике первую твёрдую опору в её требованиях к писателям показать героям того времени – опору искомого и должного в советской литературе». Имя автора стало известно.
Сын трактирщика из города Середа, что на Владимирщине, он окончил реальное училище и в 1912 году поступил в МГУ на историко-филологический факультет. В 1914-м ушёл на фронт, прослужив три года братом милосердия. Именно общение с фронтовой жизнью оказало решающую роль в формировании его взглядов.
Февральская революция привела Дмитрия Фурманова в Совет рабочих депутатов Иваново-Вознесенска, где писатель сошёлся со старшим товарищем Михаилом Васильевичем Фрунзе. Октябрь 1917 года Фурманов в качестве комиссара находился на фронтах Гражданской войны. За боевые заслуги был награждён орденом Красного Знамени.
После окончания Гражданской войны в 1921 году он приехал в Москву, чтобы серьёзно заняться тем, что влекло его с юношества, – литературной деятельностью. И вскоре он публикует повести «Красный десант», «В восемнадцатом году», романы «Чапаев» и «Мятеж». Прочитав его «Красный десант» о пережитом автором в походе в тыл врангелевцев, Александр Серафимович так оценил произведение: «Передо мной вдруг блеснула чёрная южная ночь, шелест камыша и таинственность смерти, которая невидимо плыла с этими потонувшими в черноте баржами, – люди плыли на заведомую гибель, в самый тыл врагов, – пощады не будет. И мне вдруг стало трудно дышать. «Да ведь это же художник!»
Затем была повесть «В Восемнадцатом году» (1923), о Краснодаре, освобождённом Красной Армией, где в центре внимания автора, по его признанию, был процесс «перерождения девушки из обывательницы в революционерку».
Так шаг за шагом осваивает писатель тему революции и Гражданской войны. И высшим достижением оказался роман «Чапаев», в котором Фурманову удалось художественно решить проблему того времени – верно показать взаимоотношения героя и массы, изобразив процесс взаимного обогащения двух героев – Чапаева и Клычкова. Каждый из них несёт в себе собственное понимание природы происходящего. В одном, Чапаеве, мы видим органичную связь с восставшим народом, с его наивно-утопическим представлением о воле, о справедливости, что выражено в его словах, обращённых к комиссару. Отняли у буржуев – пойдёт народу. «Отняли у буржуев сто коров – сотне крестьян отдадим по корове. Отняли одежду – и одежду разделим поровну…»
