Журнал «Если» - «Если», 2005 № 01
Норман, так и не привыкший к эффекту, производимому этим устройством, испуганно схватился за лабораторный стол и нерешительно свел брови. Если он откроет дверь, впереди его ждет черная дыра зря потерянного времени. Если же не двинется с места, может упустить важное сообщение, и тогда неприятностей не оберешься.
Он вынудил себя подойти к двери и, увидев на экране видеослежения автофургон доставки, ускорил шаг.
— Несси!
С широкой улыбкой, первой за весь день, он распахнул дверь. Ванесса Делани обладала способностью благотворно воздействовать на людей, а особенно на Нормана, твердо знавшего, что для него она единственная, и так же твердо убежденного, что толпа его коллег не питает к ней ни малейшего интереса. Ванессу нельзя было назвать красавицей, зато ей каким-то образом удавалось быть всегда жизнерадостной, доброжелательной и передавать свое настроение окружающим. Она носила шорты в дождь, слякоть и жару, никогда ничем не болела и, скорее всего, прошла бы отбор в отряд космонавтов. Норман подозревал, что она с искренним наслаждением принимает по утрам холодный душ. Впрочем, ей нравилось все, даже работать по вечерам, развозя заказы.
— Привет, Норман! И зачем тебе квартира, не понимаю! Не проще поставить раскладушку прямо в холле?
— Этак каждый бы захотел! Нет уж, на сей счет существуют строгие правила. И вообще, кто бы говорил? Сама ночами носишься по всему городу!
— Под лежачий камень вода не течет, — парировала приятельница, вручая ему накладную на устройство образования поперечных связей. Сама коробка была небольшой, но содержала на семь тысяч долларов оборудования, которое, насколько было известно Норману, срочно требовалось Кригелю еще вчера.
Норман аккуратно расписался, и Ванесса немедленно шагнула к выходу. Пришлось молоть всякую чушь, лишь бы задержать ее еще ненамного.
— Приятно видеть, что кто-то, кроме тебя, еще полон жизни. Большинство здешних обитателей, от секретаря до шефа, часами сидят, как приклеенные, причем, заметь, с закрытыми глазами.
— И не говори, — с улыбкой согласилась девушка. — В пору применять медицинские дефибрилляторы!
И заметив недоумевающий взгляд Нормана, пояснила:
— Ну, такие приборы для запуска сердца при внезапной остановке — как в кино, когда врачи «скорой» хватают его и орут: «Всем отойти»!
— Что ж, совсем неплохая идея, — хмыкнул Норман, покачивая головой. — Люди начнут носить в кармане специальные приборчики и шоком выводить себя из спячки.
— Между прочим, — заметила Несси, внезапно став серьезной, — очень многие таскают с собой маленькие коробочки с фиолетовыми таблетками именно для этой цели.
— Фиолетовые таблетки? Это еще что? — удивился Норман.
— Ты слишком много сидишь на работе. Следует почаще выходить, — объявила подруга. — Таблетки покупают все, кому они по карману. Это стимуляторы, а по своей сути — наркотики. Присмотрись, и сразу обнаружишь тех, кто сидит на такой штуке. В основном, это «мет», но есть еще какой-то новый, по спецзаказу, от которого прямо-таки улетаешь.
Норман нахмурился.
— А ты? Ты не прибегала к этим… э-э-э… веществам, повышающим работоспособность?
— Я никогда не увлекалась стимуляторами, да и вообще лекарствами, — беспечно бросила Несси. — Даже кофе, чаем, аспирином и чем-то в этом роде. Привыкла обходиться своими силами.
— Вот как, — пробормотал он.
Что ж, вполне объяснимо. Жизнерадостность кажется неотъемлемой частью ее натуры.
— Видишь ли, моя слабость — пиво, — призналась она.
Норман ужасно удивился. Он никогда не заподозрил бы в приятельнице столь неожиданного для женщины пристрастия.
— Ты… э… не похожа на человека, который пьет пиво литрами, — промямлил он.
— Да я и не пью пиво литрами. Просто люблю и даже хотела бы научиться варить.
Ванесса понизила голос, будто открывая величайшую тайну.
— В один прекрасный день я открою собственную пивоварню с пабом.
Судя по тону, все было на мази, если не считать небольшого пустяка: выбора точной даты этого прекрасного дня.
Норман часто терялся в общении с людьми. Почти со всеми, только не с Несси, потому что с ней всегда чувствовал себя свободно. Однако теперь он лишь беспомощно разевал рот: слова не шли с языка. Несси — чудесная девчонка, развозящая товары. Как-то трудно представить ее солидной дамой, неторопливо потягивающей пиво.
— Что же, попытайся, — выдавил он наконец. — Бьюсь об заклад, тебе удается все, за что бы ни взялась.
Уж в этом он ни капельки не солгал.
Несси решительно тряхнула головой.
— Есть только одна проблема. Знаешь, я попыталась сварить немного, но все пришлось вылить. Результат не требовал заключения об угрозе окружающей среде, но это единственное достоинство напитка.
— Да брось! — не поверил Норман. — Пиво сварить — легче легкого! Лично я занимался этим все годы учебы в колледже, угощал членов своего студенческого клуба.
— Ты варил пиво?! — ахнула Ванесса, для которой это умение, очевидно, относилось к числу величайших талантов, какими наделен человек. — И хорошее?
— Еще бы! Необходимо лишь постоянно следить за температурой и соблюдать чистоту, чтобы лапиток не скис.
И тут на него снизошло вдохновение: вещь крайне редкая в истории общения Нормана с людьми.
— Если хочешь, я покажу.
И прежде чем Несси уехала, Норман успел договориться с ней на субботу: он купит все необходимые ингредиенты, и они вместе заложат партию пива.
Рассвет застал Нормана за перетряхиванием пакетов, извлеченных из морозилки. Тщетно. Образцы, снабженные этикеткой «caf», исчезли.
С этого момента все окончательно разладилось и пошло шиворот-навыворот. Джун забыла заполнить ведомость Нормана на зарплату — очередной ее промах в цепи бесконечных ошибок. Мания Кригеля прогрессировала с угрожающей скоростью — результат бесконтрольного приема фиолетовых таблеток, флакончик с которыми Норман заметил у шефа на столе. Квартирная хозяйка Нормана обрушила на его голову пеню за промедление с оплатой, оставшись глухой ко всем обещаниям отдать деньги, как только прибудет запоздавший чек. Исходя из этого, Норман должен был пребывать в самом угнетенном состоянии духа. Тем не менее он не ходил, а летал и даже улыбался маленьким детям.
Он прибыл на работу в прекрасном настроении, что-то тихо мурлыкая себе под нос, и тут же наткнулся на Джерри Кригеля, стоявшего в холле. Видок у шефа был еще тот! Глаза вылезли из орбит, как у вареного омара, да и цвет лица был соответствующий — темно-багровый.
— В третий раз перепечатываете! — орал он, швыряя на стол Джун пачку бумаг. — И что же?! Опечатки на страницах третьей, пятой и десятой! И чертова опечатка в смете! Да понимаете ли вы, что это такое?! Соображаете, сколько времени уйдет на то, чтобы выловить и исправить все ошибки?! Это ваша работа! И я не обязан тратить время на то, чтобы отслеживать, как вы ее выполняете! Вы…
Он даже помедлил для пущего эффекта.
— …Вы уволены!
Ставший в последнее время совершенно непробиваемым, Норман даже фыркнул про себя. Этот так называемый шеф, увольняющий секретаря за четыре опечатки, ухом не повел, когда Норману задержали жалованье.
Все же лучше незаметно прошмыгнуть в лабораторию.
Увы, удача была не на его стороне. Кригель уже засек Нормана.
— Наконец-то! Рабочий день — в разгаре!.. Нужно поговорить.
Он двинулся к своему кабинету, рявкнув по пути второй секретарше:
— И позвоните доктору Пулицки! Рецепт — немедленно!
Норман поспешил за Кригелем, гадая на ходу, уж не иссяк ли запас заветных таблеток.
— Та-а-ак, — сухо обронил шеф, подошел к столу, взял сумку-холодильник, отбросил крышку и сунул сумку под нос Рэтбоуну.
— Что это?!
Земля ушла из-под ног Нормана.
Три пузырька с буквами «caf». Его засекли!
Мысли Нормана лихорадочно заметались.
— Та-а-к, — повторил Кригель. — Похоже, вам нечего сказать в свою защиту. Кроме вас, такое сотворить некому. Только вы обладаете необходимыми знаниями и опытом.
И, очевидно, вспомнив рефрен сегодняшнего дня, добавил:
— Вы уволены.
Мозг Нормана по-прежнему работал в усиленном режиме, пытаясь найти выход. Отпираться бессмысленно. Но что же тогда делать? Попытаться смягчить сердце Кригеля?
Сомнительно, чтобы это самое сердце можно было отыскать даже со стетоскопом. Пообещать немедленно создать антидот, если Кригель даст ему шанс? Но шеф — слишком тонкий политик, чтобы в подобных обстоятельствах принимать в расчет столь зыбкие обещания.
При мысли о политике в голове Нормана немедленно возникла и расцвела идея.
— Вот уж это вряд ли! — бросил он с апломбом парашютиста, чей запасной парашют только что раскрылся, и спокойно посмотрел в пучеглазую красную физиономию шефа. — Во-первых, я заявлю, что это вы заставили меня создать антикофеиновый ген, чтобы потом запатентовать лекарство и драть за него деньги. Когда я узнал сумму ваших барышей, изъятых из кармана покупателей, то, естественно, пошел на попятную и был немедленно уволен.
