Дочка и отец-одиночка - Анна Бигси
Глава 41. Кирилл
Машина ещё не успела полностью остановиться у подъезда Дэна, как дверь распахивается и оттуда вылетает маленький торнадо с двумя высокими хвостиками в ярко-розовой куртке.
- Пап! - Тося виснет на мне, едва я вылезаю из машины. - Где Полина? Ты её спас? Она теперь с нами?
- Спас, - хрипло отвечаю я, подхватывая на руки и чувствуя, как что-то тяжелое и колючее наконец отпускает мою грудь. - Она в машине, ждет тебя.
Тося вырывается из моих объятий и несется к автомобилю. Я вижу, как Полина открывает дверь, как дочь буквально влетает к ней на колени, путаясь в пышной юбке свадебного платья. Обвивает шею несостоявшейся невесты руками и счастливо визжит:
- Я так рада, что ты теперь с нами! Это был мой план!
Полина обнимает ее и закрывает глаза, что-то говорит, но слов я не слышу. Отворачиваюсь, давая им минуту, и ловлю на себе понимающий взгляд Дэна, стоящего в дверях.
- Спасибо, брат, - говорю я ему, пожимая руку.
- Ничего, - он хлопает меня по плечу. - Только в следующий раз, когда будешь похищать невест политиков, предупреждай заранее. Я бы попкорн приготовил.
- Да я как-то не собирался….
- Да-да, я так сразу и понял, - смеётся Дэн, а я лишь закатываю глаза.
- Проблемы будут?
- А хрен его знает. Поживем и увидим.
Пожимаем руки и расходимся. Денис домой, к жене и сыну, я к своим девчонкам в машину. Там царит полная идиллия. Тося счастливо улыбается, а Полина едва сдерживает слёзы.
- Едем домой? - оборачиваюсь к ним.
- Едем! - отвечают в один голос.
Возвращаемся домой. Вхожу в квартиру первым и замираю на пороге. Хаос, оставшийся с утра, кажется ещё более эпическим. Творог на столе и шкафах засох причудливыми узорами, следы из варенья наляпаны по полу кухни.
- Извини, - бормочу я, разводя руками. - Не успели.... прибраться перед операцией.
Полина заходит следом, одной рукой держа Тосю за руку, а второй пышную юбку платья. Она оглядывает кухню, и я жду брезгливой гримасы, вздоха отчаяния. Но вместо этого ее лицо озаряется той самой улыбкой.
- Упс.… - бормочет Тося осторожно.
- Ничего страшного, - вздыхает Царапкина и обреченно бросает свое платье. - Что вы тут делали-то?
- Мы сырники делали! - сообщает Тося, гордо указывая на творожное месиво в миске. - Как ты меня учила!
Полина оглядывает масштабы бедствия и звонко смеётся. Этот звук наполняет квартиру чем-то теплым и живым. А она выглядит уязвимой и невероятно красивой.
- Я за Михой, - важно сообщает Тося и скрывается в комнате, оставляя нас наедине.
- Кир, я.... - Царапкина внезапно теряет всю свою уверенность, отводя взгляд. - Я была не права. Насчет Виталия. Ты пытался меня предупредить, а я.... Я не хотела слушать. Прости.
- Забудь, - отмахиваюсь я. Все это уже не имеет значения.
- Нет, не забуду, - она настаивает. - И... я кое-что должна тебе сказать. Я была у него в офисе и нашла там флешку. Может быть там что-то важное?
Ледяная змейка проскальзывает вдоль позвоночника. Это пахнет уликой. Пахнет большой кровью.
- Надо все проверить, - говорю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. - Сначала убедиться самим.
- Да, так будет правильно, - соглашается Полина.
- Где флешка? Она ещё у тебя?
- Нет, я побоялась, что Виталий найдет ее у меня и бросила в почтовый ящик…
- Хорошо. Я поеду за ней прямо сейчас, - надвигаюсь на невесту, пока она не упирается спиной в стену. Нависаю и смотрю в глаза, едва сдерживаясь, чтобы не поцеловать. - Вы справитесь без меня?
- Нам будет сложно, - провокационно улыбается эта зараза и облизывает губы. - Особенно в таком пышном платье.
- Дурацкое платье, - сообщаю ей. - Без него будет лучше.
- Согласна, но….
Я вжимаю её в стену. Её дыхание сбивается, губы приоткрыты. Больше я не могу ждать и впиваюсь в манящие губы. Это не поцелуй. Это падение. Взрыв. Её губы мягкие и сладкие, они отвечают мне с такой жадностью, что темнеет в глазах. Я чувствую, как дрожит все ее тело, прижатое ко мне, и сам начинаю дрожать.
Отрываюсь, чтобы глотнуть воздух, прижимаюсь лбом к ее лбу. Дышим как загнанные лошади.
- Чёрт, Царапкина, - выдыхаю я, и мои губы снова находят ее кожу. - Мне пора.
Сбегаю, пока не передумал. Оставляю девчонок разбирать творожный апокалипсис, сам еду к дому Нелюбина. Вхожу в подъезд, сердце колотится где-то в горле. Засовываю руку в почтовый ящик и нахожу флешку. Сжимаю в кулаке и так же быстро сваливаю, не хватало ещё чтобы кто-то меня заметил.
Возвращаюсь домой. Картина, которая встречает меня, выбивает из колеи сильнее, чем любая операция. В квартире… чисто. Не просто убрано, а по-настоящему чисто и пахнет свежестью. Тося, умытая и в чистой пижаме, сидит на полу и строит Михе замок из кубиков. А с кухни выходит Полина.
Мои ноги прирастают к полу. На ней моя серая футболка с потрепанным принтом. На ней она огромная, свисает с одного плеча, открывая ключицу, и доходит едва ли до середины бедра. Волосы мокрые, после душа, лицо без косметики, розовое от пара. Полина такая… настоящая. И настолько красивая, что у меня перехватывает дыхание.
- Вернулся, - улыбается она, и я вижу, как ее взгляд скользит по мне, задерживаясь на моих руках, на моем лице. - Мы тут немного привели всё в порядок.
Я не могу вымолвить ни слова. Просто иду к ней, и мир сужается до размера этой прихожей. Касаюсь лица, чувствуя под пальцами влажную прохладу её кожи, и притягиваю к себе. Наши губы встречаются. Сначала неуверенно, потом с нарастающей жаждой. Она отвечает мне с той же силой, цепляясь пальцами за мою футболку.
- Пап, мам, а вы что делаете? - раздается голос Тоси.
Мы с Полиной разлетаемся в разные стороны, как два школьника. У нее заливаются щеки, а я чувствую, как горит все лицо.
- Ничего, солнышко, - выдавливаю я. - Мы просто.… рады друг друга видеть.
Тося смотрит на нас с подозрением, но Миха отвлекает
