Оно спрятано в крови - Ирина Игоревна Голунцова
В ответ не нашлось, что сказать. Наблюдая за схваткой джинчурики, поражалась мощи, которую они излучали. Наверное, Риндзин мог бы приблизиться к ней, но ему придется вновь обрести форму демона. Сейчас мы и так находились на грани баланса между трансформацией. Напоминали человекоподобных монстров с бледной кожей, черными глазами и рогами, когтями как у зверей. Вернуть себе человеческий облик будет непросто с учетом того, что я разделила чакру Риндзина. Не просто использовала, нам пришлось распределить поток, чтобы я смогла открыть портал со стороны искаженной реальности.
Только об этом подумать стоит позже.
— Да кто он такой? — спросила я, наблюдая за схваткой джинчурики. — Как можно поглотить чакры всех хвостатых и не помереть?
— Не хочется признавать, но в мире существуют люди сильнее меня. Нас.
— О, смотрю, исправляться начинаешь. Нас уже.
Я ожидала, что Риндзин скривится, но он посмотрел на меня без особых эмоций. Серьезно, словно я и не позволила отпустить себе шутку.
— Послушай. Я повторю вновь, и запомни, наконец. Ты не бессмертна. Уже нет. Пока хоть один из нас не вернется в искаженную реальность, мы оба можем умереть. Да, твои раны заживут, запас чакры позволяет. Но теперь ты можешь помереть. Поняла?
Могу умереть. Бесповоротно.
Кто бы мог подумать, что понять природу моего «бессмертия» поможет не Орочимару с его научным гением, а демон, от которого я бежала все годы. В искаженной реальности сама суть материального и энергетического мира кардинально менялась. Именно это позволяло Риндзину не только накапливать природную энергию, а впоследствии вырабатывать схожую украденной чакру биджу. Он не старел, не умирал, а связь с ним, с искаженной реальностью, через цепи позволяла мне возвращаться вновь и вновь к «исходному состоянию».
Теперь этот бонус под запретом. С того света я не смогу вернуться.
Скопив концентрированную энергию в сфере, девятихвостый ударил ей по противнику, и от удара взрывная волна подняла мелкие камни и горячий воздух. Чтобы не стать жертвой булыжника, открыла перед нами портал, хотя ветер бил в лицо и трепал волосы так, будто намеревался содрать скальп.
— Задели его?
Вопрос, возможно, наивный. Но после такой атаки довольно сложно уцелеть, и тем не менее джинчурики десятихвостого вырвался из облака пыли и завис в воздухе целым и невредимым. Он бесстрастно осмотрел противников, развел руки и сложил вместе ладони, после чего из его спины вырвались красные всполохи чакры. А затем, словно вязкая глина, начало высвобождаться нечто колоссальных размеров.
— Что… что это за хрень? — не удержалась я от удивления.
Монстр разрастался, его тело напоминало древесную оболочку, и звук, который исходил от него, напоминал треск сырых веток в костре. Земля под одноглазым чудищем с десятью хвостами задрожала, затрескалась. Оно едва не затмило луну, возвысившись огромной тенью.
— Ты чувствуешь? — спросил Риндзин, глядя под ноги. — Назад!
В следующий миг, едва мы оторвались от земли, из-под толщи вырвались толстые корни. Словно голодные черви, они устремились к нам с неимоверной скоростью. Отбившись от них волной режущего ветра, надеялась выиграть немного времени, но корни замедлились лишь на секунду.
— Давай за мной! — крикнула я Риндзину, открыв портал.
Он без вопросов отправился следом, а вынырнули мы в нескольких десятках метрах над полем боя. Материализовав цепь, перекинутую через искаженную реальность, использовала ее, чтобы найти опору и не упасть. Мужчина последовал моему примеру. К счастью, здесь до нас корни не дотянутся, однако они с невероятной быстротой покрывали поле боя, захватывая всех на своем пути. Многие шиноби, покрытые чакрой девятихвостого, моментально теряли защиту, как и свою энергию, попадая в древесные путы.
— Оно высасывает их чакру, — заключила я, — разве на такое тоже способен джинчурики десятихвостого?
— Это не джинчурики, а сам десятихвостый, точнее, его оболочка, — указал Риндзин на монстра. — Изначально он являлся древом бога, это заключительная форма десятихвостого. И судя по тому, как движутся корни, оно тянется к наибольшим источникам чакры.
— Ничего не понимаю… Об этих хвостатых я знала немного, а… — но размышления о сущности и философии противника я позабыла в тот миг, когда вспомнила о самом главном. — Господи, там же Хаято и мальчики! Нужно помочь им!
— Не так быстро, — схватив меня за руку, Риндзин чуть не заставил потерять равновесие и свалиться вниз. Я одарила его гневным взглядом, но впечатление на него это не произвело. — Твои родственники должны справиться сами, к тому же они находились дальше всего от эпицентра сражения.
— А теперь ближе всех! Этот Узумаки перенес тех, на кого попала его чакра, из барьера. А Хаято к ним не относился. И они твои родственники тоже!
— Послушай, — холодно произнес Риндзин, — они сами способны о себе позаботиться, уж убежать от лиан подавно. Я напомню, что согласился помочь тебе в этой битве, только потому что… потому что должен тебе.
— Ты обещал защитить их.
— Я обещал не вредить им. Это разное. Из Кушинада для меня важна лишь ты, и, если попытаешься подставить себя под удар, придется вмешаться.
— Не будь мы связаны цепями, ты бы и от меня избавился, да? — зашипела я.
— Пусть будет так, раз тебе проще.
Я готова была продолжать злиться, но слова Риндзина заставили растеряться. Он не смотрел на меня, будто специально избегал взгляда, выглядел сосредоточенным и хмурым. И напряженным. Неужели смутился собственных слов? Привязался ко мне?
Ладно, об этом тоже позже.
Тело монстра трансформировалось, и пока его корни искали источники чакры, оно потянулось к небу толстым стеблем, на верхушке которого набух бутон. Древо бога, говоришь? И питалось оно чакрой. Страшно подумать, что случится, если раскроются лепестки под светом полной луны.
Закрыв глаза, сосредоточилась на знакомых источниках чакры, ища Хаято и племянников. В режиме отшельника их оказалось найти довольно просто, однако состояние брата вызывало опасение. Никто из нашей семьи не был полноценным шиноби, более-менее таковым можно назвать Каору, да и то лишь благодаря последнему году совместных тренировок. Что они вообще здесь делали? Как оказались на поле боя? Из-за меня? Потому что я напала на послов страны Земли? Вполне возможно. Черт…
Но не успела я прочувствовать вину, как меня отвлекла другая чакра. Я едва коснулась ее, а она отозвалась пульсацией на месте проклятой печати. Твою мать, ты жив. Как?.. Как такое возможно? Но помимо жгучего ощущения на плече, ноющая боль разилась по груди, от нее заболели ребра. Странное состояние, в котором бросало то в радость, то в злость.
— Мэйкум, — тихо окликнул меня Риндзин. Выглядел он, мягко сказать, недовольным. — Думай о деле.
Конечно, мамочка.
— Что предлагаешь?
— Пока все
