Девиант - Вова Бо
И тут я поймал себя на мысли, что очень хочу жрать. Прям именно жрать, а не культурно поесть. И это при виде недавно живых людей, у одного из которых осталась лишь половина черепа, а другой похож на обугленную мумию.
А ведь несколько дней назад меня вырвало от вида крови. Да, крови было много, но тем не менее. Человек, существо адаптивное, быстро ко всему привыкает. Одна из причин доминации нашего вида в целом. А я тому наглядный пример. Это, конечно, хорошо, но в то же время страшно.
Ладно, сначала дело, потом найти безопасное место для ночевки, а затем уже плотный ужин.
Я встал и побрел собирать разбросанные по земле карты, которых оказалось не так уж и мало. С учетом нескольких пустышек, я насчитал больше десятка только с парня. Когда огонь поутих, подошел к своему щиту и приложил к нему карту. Щит послушно растворился в воздухе, вернувшись законному владельцу.
Конечно, использовать его по назначению я не могу, но карты в этом месте — товар. А карты третьего ранга — товар редкий. Ничто не помешает мне выменять этот щит на что-то более полезное для меня. Да и сейчас есть задумки, как его использовать. Учитывая габариты, прочность и шипы, из него получится отличная дверь для ночного убежища. Какой я умный, как хорошо быть мной.
У обгоревшего подельника карт оказалось не в пример меньше, всего пять, включая пустышки. Я быстренько пробежался по всему собранному добру, но кроме щита больше ничего третьего ранга не оказалось. Да даже второго не было, но и нулевок тоже.
Я присел на скамью и начал перебирать свою колоду в поисках черепов. Найдя, вытащил из карты одну кристаллизованную душу и вложил ее в карту щита. Остался всего один череп. За двоих людей мне в сумме накинуло тридцать осколков, похоже их количество увеличивается в зависимости от силы противника. Или от уровня.
Опыта тоже прилично оставили, пять сотен. Какая тут математика, я не понимал, но очень хотел разобраться. Хоть я и ненавижу копаться в цифрах, но делаю это хорошо, потому что раньше это было частью моей работы. А тут на первый взгляд нет никакой закономерности, но скорей всего потому что я опять что-то упускаю. Опять не хватает маленьких деталей, которые сделают картину стройной.
Я размышлял об этом, пока сортировал колоды, разделив их на три стопки. Самую большую убрал подальше. Там у меня еда, материалы для крафта и все, что вряд ли может внезапно понадобиться.
Во вторую стопку вошло оружие, зелья и прочие артефакты, которые могут потребоваться прямо во время боя. Ее я поместил в самый удобный кармашек на поясе. Туда же положил шипастый щит и новенькую биту с гвоздями. Подумав, добавил туда карту с последним оставшимся черепом, мало ли потребуется быстро зарядить что-нибудь.
Третья стопка — все, что требовалось расфасовать в спокойной обстановке по первым двум.
А вот с духовным щитом все совсем неудачно получилось. Впитав один заряд, он ушел в пятидневный откат. Получается, если у щита или артефакта два заряда и их восполнять черепами, то откат начинается после восполнения всех зарядов. Первый раз я восполнил щит еще в кинотеатре, а второй раз сейчас. Занимательно. А если бы я использовал не черепа, а что-то более подходящее? Револьвер тоже можно будет перезарядить один раз? Кстати, тут ничего не сказано про откат. Получается, его можно заряжать бесконечно?
Столько вопросов, а так хочется жрать. В старом трехствольном пистолете была одна пуля. В новом револьвере, в который тот превратился, восемь зарядов. Получается, он просто добавил пять патронов, плюс один остававшийся с предыдущей версии? Живем, в общем-то. Для чумных есть копье и бита с гвоздями. А для людей Сборщик Душ.
Кстати, о чумных. Один как раз сумел выбраться из саркофага в склепе, обычная нулевка. Седой же чуть ли не с радостью подскочил в его сторону и с размаху впечатал кулаком зомби по роже. Затем еще и еще раз.
Я помнил, насколько чумные сильны, даже нулевки. Но Седого это явно не волновало. Он избивал зомбаря, словно боксерскую грушу, а когда ему это надоело, взял гитару. Он держал инструмент за гриф и намеревался нанести удар.
— Может биту возьмешь? — сжалился я над инструментом.
— Биту? Скажи, Девиант, разве твоя бита может делать так?
Он ударил чумного корпусом гитары и я понял, о чем он говорит. Во-первых я заметил некий хлопок в месте удара, будто волна воздуха разошлась в стороны. А затем услышал мелодичный звон, будто кто-то ударил по струнам. Мелодия удара, об этом говорил Седой.
Да и непохоже, что конкретно этому инструменту повредит подобное обращение. Гитара выглядела тяжелой и достаточно прочной, хотя старик весьма ловко с ней управлялся.
Он выглядел как человек, который очень любил драться, но никогда не умел. Есть такой тип мужчин, которым хорошая потасовка всегда в радость, чтоб с разбитыми носами и губами, гематомами, но без серьезных последствий. Просто помахать кулаками от души, но чтоб с такими же, как он. Не с обычными мирными беззащитными ребятами, а чтоб на равных.
В каком-то смысле Седому это место очень даже идет. Странный человек. А значит, интересный. Всегда любил копаться в душах у таких людей, потому что именно у них за плечами находятся по-настоящему стоящие истории.
Но для этого еще будет время, если мы оба сможем выбраться. Кстати, об этом.
— Надо выдвигаться, — произнес я. — Мы тут слишком нашумели, а чертоги любят тишину.
И стоило мне это сказать, как над нашими головами раздалась сирена. Низкий, пронзительный вой, который накрыл с неба весь город. Сирена верещала так, будто кто-то пытался разбудить даже мертвых. И самое паршивое, что именно это у них получилось.
Пока мы озирались по сторонам, я наконец-то догадался перевести взгляд куда надо. Вывел перед глазами карту и не сдержался, выматерившись.
— Купол сжимается, — пояснил я. — Та черная стена. И, судя по скорости, нас накроет через несколько минут. Надо бежать.
Вой сирены оборвался внезапно, но в ушах продолжало звенеть. Мы быстренько покидали вещи в карты, проверили, ничего ли не забыли. Я вооружился дубинкой, но Седой от копья отказался.
И в этот момент земля у ближайшей могилы начала шевелиться, вздымаясь и бурля. Тут же зашевелился обгоревший труп в знакомых конвульсиях. Точно так же оживали чумные, только этот сбрасывал с себя пласты обгоревшего мяса. Зато под ним обнажилась сухая серая плоть чумного.
Мелодичный звон удара и
