Пять с половиной недель - Eiya Ell

— Ясно, — она сглатывает, — Ренат, — встает с места.

— Для тебя, сейчас лучше замолчать и принять то, что я тебе предлагаю, в противном случае останешься ни с чем.

— Я…

— Альбина, выкини всю свою дурь из головы, будь человеком.

— Ты же не будешь мне запрещать видеться с дочерью? — впервые я вижу ее волнение, искреннее, — я же могу ее навещать?

— Можешь, я запрещать и препятствовать не буду. Но. я должен буду знать где и когда. Только через адвоката, ясно?

— Ладно, Ренат.

— Что еще, Альбина? Мне ехать надо!

— Мы правда разводимся?

— Еще скажи, что тебя это как-то трогает.

— Я тебя любила.

— Любила? — смеюсь, — тут же разлюбила?

— Я не так хотела сказать..

— Стоп. Просто молчи. Ты не любила меня никогда. Ты любила роскошно жить. Больше ничего.

— Не правда..

— Альбина, будешь умничкой, будешь и дальше жить роскошно, тех денег, что я тебе дам после развода, хватит на беззаботную жизнь.

— Я я..

— Только из-за дочери, помни это. Чтобы ее мать не бедствовала.

— Спасибо… Ренат.

— Прощай Альбина- я не дожидаюсь ответа, выхожу. Делаю глубокий вход. Свободен.

Завожу двигатель, выезжаю на трассу. Так легко не чувствовал себя с тех пор, как женился на Альбине.

Позже Маша сказала, что помогала ей собирать вещи.

Пиздец.

Правда, дышать стало легче. Еще бы найти Аврору.

Да, холостяком ходить долго я не намерен. Женюсь.

Я хочу Аврору, хочу семью, хочу много-много детей, которых мне родит Аврора. Моя любимая, моя красивая. Как она, где она?

— Блядь, — стучу кулаком по рулю.

Я не хочу думать о плохом, уверен Аврора поймет, простит и уйдет со мной. Главное найти ее.

“Ее родители вернулись. Они дома.”-приходит на телефон от Миши.

Я моргаю несколько раз, перечитываю.

Разворачиваюсь, не раздумывая еду по адресу.

Через час я стою у ворот. Стучу, никто не открывает. Звоню в звонок, тоже никто не открывает. Возвращаюсь в машину, сигналю, толку нет. И я решаю пройти во двор.

Оглядываюсь на озелененный двор, кругом цветы и кусты. Красиво. Ближе к дому стоит песочница. В которой валяются несколько лопат и ведерко. Лины. В памяти сразу мелькают нежное личико, улыбается. Похожа на маму. Сердце безжалостно сжимается, готово разорваться, от боли и тоски. Я уже столько дней не вижу их. Пиздец просто. Пустота внутри, глубокая дыра, которую заполнить способна лишь одна женщина. Моя женщина.

— Есть кто дома? — стучу, приоткрываю чуть дверь. Тишина. Меня уже напрягает. Может случилось что? Я прохожу без приглашения. Странно, все двери открыты, машина стоит с другой стороны двора, а дома никого нету.

— Кто там? — приятный денский голос доноситься с верху. Поднимаю голову и вижу маму Авроры. Мы очно не знакомы, но я видел ее фото, Миша присылал, когда искал их. Она не спеша спускается ко мне. На ней домашний летний халат, на голове полотенце.

— Здравствуйте, я Ренат.

— Кто такой? — за ее спиной появляется мужчина, скорей всего отец Авроры. Тоже видел, на фото.

— Я, — блдяь пиздец конечно, но я впервые не знаю, как ответить на поставленный вопрос, — Ренат, я ищу Аврору.

— У нашей дочери нет знакомых, по имени Ренат, — отвечает мужчина, в то время как глаза матери сверкают блеском, когда я произношу свое имя.

Я дрожу, как маленький пацан, при ее родителях не знаю как себя вести. Пиздец просто. Уверен, была бы она рядом, я вел бы себя иначе. Она бы знакомила меня со своими родителями, точно при других обстоятельствах. А тут я явился сам..

— Проходите, — предлогает женщина, спускаетися вниз, отец Авроры следом, — ты ничего не знаешь, — она обращается к мужу, — сейчас я вас познакомлю. Я — Елена Николаевна, мама Авроры.

— Очень приятно.

— А это, — она указывает на мужчину, который стоит рядом с ней, — Константин Владимирович, отец Авроры.

— Приятно познакомится, — мы пожимаем друг другу руки, — хотелось бы при других, но увы.

— Костя — это очень хороший. мм друг Авроры.

— Я не друг, я ее люблю. Очень.

— У Авроры дочь и… муж, — говорит ее отец.

— Я знаю, у меня тоже есть дочь. Сейчас я не об этом пришел поговорить.

— Тогда может кофе? — говорит ее мать, — мы только с дороги, очень устали.

— Я бы с удовольствием, но в другой раз. Мне бы увидеть Аврору, поговорить, если можно.

— Ее нет, — отрезает ее отец, обводит меня недружелюбным взглядом, смотрит с подозрением.

— Костя хватит смотреть на Рената, как на врага.

— А где Аврора?

— Она далеко отсюда.

— Не приехала с вами? — мое терпение сейчас лопнет, а меня испытывают, как малолетку.

— Ее здесь нет, — говорит Константин Владимирович, — почему мы должны что-либо говорить тебе о нашей дочери?

— Она очень ждет тебя, — наконец произносит ее мама, — я скажу где она.

— Лена!

— Я потом тебе все расскажу, а ты спеши, не заставляй ее еще больше ждать.

— Вы только адрес скажите.

— Я чего-то не знаю, да? — говорит ее отец, оглядывая меня с ног до головы.

— Я бы непременно рассказал, за чашечкой кофе, но сам понимаете, Аврора ждет, — смотрю на ее маму, — ждет же?

— Ждет, очень.

Она быстро черкает на листке адрес, передает мне.

— Мы еще увидимся, обязательно, простите, я должен ехать- я прощаюсь, пожимаю руку Константину, уезжаю.

Глава 27 Аврора

Я попала в рай.

Честно.

Мы, с Линой попали в рай.

Никогда не поверила бы, что на земле есть такое место, райское.

Деревня большая, но такая уютная. В начале главной улице магазинчик, с вывеской времен СССР, рядом таверна, точнее по русски — харчевня, кабачок, вы не поверите, но правда, все как в старые русские времена. Через дорогу-отель, гостиница. Тоже не новая, но рабочая. В центре улицы большая площадка, посередине фонтанчик, рабочий, кругом лавочки. Тут по вечерам собираются старики, устраивают посиделки.

Молодежь тоже выходит гулять, но по большей части на окраине. Там безлюдно и по своему романтично.

Здесь веет добром, как в старые русские времена, когда любой проходящий, например купцы, или просто проезжающие мимо, мог постучать в дверь, и ему откроют. Напоят, накормят и оставят на ночлег.

Не то, что творится у нас в городе. Незнакомых не то что воды, во двор даже не пустят.

Я помню как-то в с подругой ушли гулять. Днем, просто ходили по улицам. Захотели узнать город, в котором живем. Тогда мы ушли