Отпустить или влюбить? - Татьяна Фомина
– Софиечка, радость моя! – Я попала в крепкие, несмотря на возраст, мужские объятия. – Дмитрий! – С уважением в голосе приветствовал Роберт, протягивая Диме свою руку. – А это что за прелестное дитя? – спросил Роберт на французском, и добрые глаза засветились неподдельным восторгом.
– Рейна, – тихо ответила девочка, смущаясь.
– Какое милое имя! Зови меня Роберт.
– Хорошо, Роберт.
– Вот и чудно! Чуть не забыл! Эдуард, ты чего встал в сторонке? Иди сюда.
– Привет! Я Эдик. – Эд протянул руку Рейне.
Рейна несколько секунда смотрела на него в замешательстве, а потом ответила на русском.
– Привет.
– Ой! Да ещё и умница! – сгладил неловкость Роберт. Эд не знал французский, а Рейна говорила на русском ещё очень плохо. – Заходите, сколько можно стоять тут?!
– Роберт, может объяснишь, что происходит? – шепнула мужчине, выловив его на секунду. Ни за что не поверю, что за всем этим ничего не кроется. Это же Роберт!
– Сонечка, я рад, что вы вернулись, и что Рейна согласилась поехать с вами, – ответил старый лис, удивлённо вскинув бровь.
Ага, так я ему и поверила!
– Роберт Иосифович, – я редко его называла полным именем, – не лукавьте.
– Всё тебе знать надо!
– Конечно!
– Ладно! – вдруг согласился Роберт, вызвав у меня ещё большее удивление. Так сразу? – Рейна, пойдём, я покажу тебе твою комнату.
ЧТО?!
Но Роберт уже повёл Рейн наверх.
– Дик! Иди-ка сюда, – поманила пальчиком своего брата. – Что происходит?
– Сонь, я тут не при чём! Честно!
– Честно-честно! – Донеслось уже сверху. – Не ругай, мальчика. Он не виноват!
– Дик? – требую ответа у брата, потому как Роберт сбежал под благовидным предлогом.
– Роберт Иосифович решил, что вам будет тесно в нашей двухкомнатной квартире. И…
– И? – переспросила, так как Эдик замолчал.
– И захотел, чтобы вы пожили пока у него, – ответил Эдик.
– Почему ты мне ничего не сказал?
– Роберт попросил этого не делать, зная, что ты будешь недовольна.
– Я очень недовольна, Эд!
– Сонечка, я приготовила специально к вашему приезду праздничный обед. – В гостиной появилась Римма Альбертовна, экономка и повар Щегельских. – Надеюсь, ты не заразилась во Франции скромным аппетитом? А судя по тому, что Рейн больше похожа на тростиночку, то её надо кормить и кормить.
– Нет, Римма Альбертовна, с моим аппетитом всё, как и прежде, – улыбнулась милой женщине. Знает ведь, от чего я никогда не откажусь. Но решила, что Роберту нужно всё равно сказать!
Мужчин я нашла в кабинете. Дима и Роберт обсуждали рабочие моменты, я так поняла, по строительству нашего будущего дома. Дима стал просто одержим этим проектом. Он всё своё время отдавал ему, и, хотя дистанционно руководить строительством было намного сложнее, Диму это нисколько не пугало. Я часто заставала его полностью сосредоточенным за этим занятием. Дима доводил до совершенства то, что, на мой взгляд, было и так идеально.
Стояла и ждала, когда меня заметят. Наконец, меня заметили.
– Соня, что же ты стоишь, как чужая?
– Роберт, почему мне ничего не сказали? – нахмурилась.
– Прости старику маленькую слабость, – попросил Щегельский, прекрасно зная, как я отношусь к тому, когда он называет себя стариком. – Дом огромен, куда мне одному? Я предлагал Диме его, но твой упрямый муж отказался. До сих пор удивляюсь, как два таких упрямца нашли друг друга. А почему не сказал? Не знаю. Кстати, Рейн понравилась её комната. Да, и скажи мне, куда ты собиралась поселить в своей двушке Мари?
Вот же ведь! Про Мари я совсем забыла. Видимо, это отразилось на моём лице. Наверное, я никогда не дорасту до уровня Роберта – видеть всё наперёд.
Я посмотрела на Диму.
– Ты тоже знал?
– Нет. С такой стороны мы этот вопрос не обсуждали, – ответил муж.
– Не ищи, виноватых, София. Это моя идея и моё желание заполучить молодёжь в своё пустое жилище, которое, к слову сказать, уже переписано за Эдуарда.
– Что?! З-зачем?! – Я ошарашенно уставилась на Роберта.
– Я не вечный. Дмитрий строит вам хороший дом, а это мой подарок приёмному сыну. Он пока этого не знает, но не думаю, что Эдик будет расстроен.
Это никак не могло уложиться в моей голове, ведь Роберт и так слишком многое сделал для меня и Эдика.
– А как же Мартин и… Артур Робертович? – Я даже не сразу вспомнила имя сына Роберта.
– Софиечка, милая, этот дом лишь крошка, потерю которой они даже не заметят. Поэтому скрасьте старику одиночество своим присутствием, и не хмурь свои бровки, – по-отечески произнёс Роберт.
– Хорошо. Спасибо. – Улыбнулась. Вот как ему откажешь?
– Вот и славно! Так, о делах на сегодня хватит. Где там наша молодёжь? Да, и у Риммы уже всё давно готово.
Рейн и Эдика мы нашли за странным занятием: один из них (по очереди) показывал пальцем на предмет, и каждый называл его – Эд на русском, а Рейн на французском. И потом каждый повторял уже наоборот. Рейн смеялась, когда Эд не мог чётко произнести слово, у неё же получалось немного лучше.
– Что вы решили по поводу Рейн? – тихо спросил Роберт, чтобы нас не услышали. – Она останется в России?
– Ещё пока не решили, – ответил Дима. – Если ей здесь понравится, то – да. Если будет скучать, то скорее всего придётся возвращаться.
– И это правильно. Но я уверен, что ей уже здесь нравится, – загадочно произнёс Роберт.
Смотрю на Роберта, пытаясь понять смысл его слов, потом перевожу взгляд на Рейн и Эда. Нет, это невозможно! Эд просто пытается быть вежливым со своей племянницей. Я же сама просила его быть внимательней с ней, вот он и проявляет заботу.
– Не веришь? – по-мальчишески подначивает Роберт.
– Как-то не очень. Она ещё ребёнок, и потом – она его племянница.
– София, ты сейчас серьёзно? Ты посмотри на них немного под другим углом. Могу на что угодно поспорить, что через пару лет этот самый «ребёнок» расцветёт, и вам ещё придётся отгонять от неё женихов! А родство это только бумажное, тогда как
