Враг навсегда - Роза Ветрова
Все это время парень не сводил взгляда с Дианы, но она, если и услышала, то отреагировала на новость весьма равнодушно. Больше была занята тем, что прятала фингал от секретаря под волосами.
Он вообще не был уверен, что она сейчас слушала.
— Мне нужно будет ознакомиться с ним вместе с юристом. Можно до разглашения, прямо сейчас.
— Нет необходимости. Там ничего особенного, дам попозже.
Тому ничего не оставалось, как согласиться.
— Хорошо.
Уладив все вопросы с документами, Джонатан вскоре покинул их, и они опять остались наедине.
— Что будешь делать? — Торнхилл прожигал притихшую девушку взглядом.
Видел, что девчонка чувствует себя с ним некомфортно, откровенно ждет, когда он свалит. От этого внутри поднималось раздражение.
— Не знаю. Наверное, буду собирать вещи, — апатично отозвалась она.
— Нет необходимости.
— Я не буду тебе мешать?
— Нет. Я сейчас уеду. У меня полно нерешенных дел и помимо похорон отца.
— Ясно.
Увидев, что она выдохнула с облегчением, он сжал кулаки в карманах и пошел собираться. Сборы, собственно, заняли несколько минут. Его помощник, Тейлор, должен был приехать с минуты на минуту.
В ближайшее время придется его уволить. Зарплату тому платил отец. Алекс теперь никто. В одно мгновение стал нищим.
— Будешь дома?
— Да, — кивнула Диана. — В школу пока не вернусь. С таким лицом…
Он промолчал, про себя негодуя на ее упертость. Зачем она вообще там осталась? Ведь знала же, что на каждый ее день рождения класс сходит с ума, срывается с цепи.
Нет же. Хотела что-то доказать.
— Ладно, я пошел. — Черный «Мерседес» уже ждал снаружи. Тачка, кстати, тоже ей принадлежит, но какое-то время он еще ею попользуется. — Звони, если что нужно.
— Мой телефон до сих пор валяется в конюшне, — пробормотала девушка, теребя край пижамы с нарисованными зайцами.
— Звони с домашнего. Твой сотовый я привезу чуть позже.
— Ты поедешь в школу? — встрепенулась, начала буравить его черными, как ночь, глазами.
— Да, заскочу ненадолго.
Алекс не стал объяснять зачем, а она не стала расспрашивать. Возникшая тишина и неловкость между ними побудили сделать шаг к двери.
ДИАНА
Оставшись одна, я опять повалялась в горячей ванне, обмазалась мазью, после неутешительных выводов, сделанных после осмотра в зеркале. Мысли были одна хуже другой.
Я, по-прежнему, не знала, что мне делать с одноклассниками. Как заставить их заплатить за содеянное. Одно поняла точно: как раньше им с рук не сойдет. В лепешку расшибусь, но все для этого сделаю. Безнаказанность послужила тому, что это зверье вошло во вкус.
Вечером я опять спустилась в гостиную, и с удивлением обнаружила, что мой телефон лежит на журнальном столике.
— Алекс? — крикнула на весь дом, чувствуя волнение.
Но никто не ответил. Обошла весь дом и удостоверилась, что он просто привез телефон и уехал, даже не перекинувшись со мной словом.
Что ж, так лучше. Наверное, он тоже испытывает неловкость после случившегося. Сожаление и досаду точно.
Всего лишь хотел переключить меня от мрачных мыслей. Вот и все дела. Стоит позабыть этот горячий поцелуй, но я, вместо этого, с садомазохистским удовольствием мусолила в голове детали, от которых пронимало в дрожь.
Например, какие у него сильные руки и тренированное тело. Гладкая, как атлас кожа. Шелковые, мягкие волосы. Потрясающе вкусные губы.
О нет! Нет! Ди!
Плохо, очень плохо вот этим вот заниматься. Представлять чем бы это закончилось, и что могло бы быть в принципе дальше. Мне он даже не нравится!
Избалованный мажор, надменный аристократ до мозга костей. Враг. Одно слово. Всего одно слово! Но так много я туда всегда вкладывала.
Так почему сейчас чувствую, что мы на одной стороне? Неужели прощу ему все, только потому что он один раз за меня заступился?
Поэтому таким, как он, всегда все сходит с рук. Красивый, богатый, успешный. Баловень судьбы. Даже я растаяла, стоило ему меня поцеловать.
Не нужно этого делать. Он все еще может навредить мне. Наверняка он сделает в ближайшем будущем. Мистера Торнхилла больше нет. Этим ублюдкам больше нечего бояться.
Как будто они хоть когда-то боялись.
Но теперь и вовсе за моей спиной — ни-че-го.
В телефоне я внезапно увидела оповещение с банка, которое уже давно значилось неппочитанным. Открыв, обмерла.
На мой практически пустой счет с залежавшейся на нем двадцаткой фунтов была зачислена огромная сумма. Лицо будто ошпарило кипятком.
Это за проклятый аукцион!
В брезгливой ярости отшвырнула телефон, решив разобраться с банком позже. Пусть эти гребанные организаторы подавятся! Я ничего не продавала, и мне эти грязные деньги не нужны!
На следующий день по настоянию Джонатана и юристов мы все собрались в большом кабинете мистера Торнхилла. Я не очень понимала зачем я здесь, но секретарь обмолвился, что это касается и меня. Подумав, что, скорее всего, мистер Торнхилл отдал какие-то распоряжения по поводу учебы и оплаты (хотя не знаю, что там может быть еще — все и так оплачено), я прошла в кабинет.
Мать уже была там. Сидела с трагичным лицом, в черной брендовой одежде. Промакивала сухие глаза черненьким платочком, вытирая несуществующие слезы.
— Ах, моя дорогая, какое горе! — кинулась она ко мне.
Я с безразличием обняла ее в ответ. Мать была прекрасной актрисой, все ее спектакли удавались на ура. Вот и сейчас.
Вчера ночью она прилетела вся благоухающая и отдохнувшая. С ворохом новых вещей, что успела купить до закрытия доступа к банковскому счету умершего. Со мной поздоровалась весьма сухо, почти сразу ушла спать, сославшись на усталость после дороги.
Мы с ней даже толком не успели обсудить произошедшее. Но по блеску в ее глазах, я поняла, что она не очень-то и расстроилась. Наоборот, подмигнула мне и перед уходом сказала:
— Наконец-то, заживем, Ди.
Мне было противно это слушать. Она уже считала деньги, хотя тело мистера Торнхилла еще не
