Между домом и роддомом - Диана Ольховицкая
- Так я же еще не рожаю! – обиделась Катя. – Может, я вообще через неделю рожу. И я только капельку попробую, чтобы охоту сбить…
- Если так сильно хочется, то немножко можно, - улыбнулась медсестра.
Катя схватила со стола заветную баночку и нежно прижала ее к груди.
- Диан! – посмотрела она на меня. – А твой муж из дома будет ехать?
- Да, - согласилась я.
- А попроси, чтобы он еще консервный нож захватил!
- Какой еще нож! – напустилась на нее медсестра. – Человек на роды собирается, ему сейчас только про твои консервные ножи думать! Сходи в столовую к теть Нине, у нее возьми.
- У нее нет, - обиженно ответила Катя. – Я уже хотела как-то банку с вареньем открыть, так у нее только обычные ножи.
- А ты что, не можешь обычным ножом бычки открыть? – изумилась Лиля. – Что, студенткой никогда не была?
- Студенткой была, - фыркнула Катя. – Но как можно обычным ножом консервы открывать? Это же опасно!
- Не опасней, чем рожать, - улыбнулась Лиля. – Что-то студенты нынче не те пошли. Я после медучилища консервы не то, что ножом, ключом открыть могу!
- Гаечным? – с восторженным изумлением уточнила Катя.
- Гаечным не пробовала, - рассмеялась медсестра. – Но, наверное, тоже смогу. Подойди ко мне чуть позже – все сделаю в лучшем виде
Я же мысленно настраивалась на скорую встречу с долгожданной доченькой.
Привет, мой Свет!
В девять часов утра меня перевели в родзал.
Схватки шли, но какие-то нерегулярные и пока безболезненные.
Акушерка Оксана записала сердцебиение ребенка и повернула ко мне экран монитора:
- Видишь свою схваточку?
По экрану бежала легкая волнистая линия.
- И что это значит? – уточнила я.
- Что рожать тебе еще рано, - улыбнулась Оксана.
- А когда будет не рано?
- Когда схватки будут… - она изобразила в воздухе крутые горные пики и глубокие впадины. – Вот такие. Но, думаю, ты их и без аппарата почувствуешь.
Акушерка отцепила датчики, и я встала с кровати. Схватки не усилились.
Никогда бы не подумала, что в родзале может быть так скучно.
Я подошла к окну, оперлась о подоконник и несколько минут наблюдала, как ветер колышет верхушки деревьев.
Потом попрыгала на мячике, сделала полноценную утреннюю зарядку: наклоны, приседания, растяжку.
Схватки оставались почти неощутимыми.
От нечего делать я выглянула в коридор. Из соседнего родзала как раз вывезли люльку с новорожденным, вслед за ним на каталке ехала новоиспеченная мамочка.
Они остановились у грузового лифта, санитарка нажала кнопку вызова.
- Дианка, ты что ли? – девушка привстала на каталке и помахала мне рукой.
- Маша! – улыбнулась я бывшей соседке по палате в гинекологии. – Я тебя в таком супермодном берете сразу и не узнала!
На Маше была голубая шапочка из одноразового комплекта на роды. Три года назад я в таком же рожала мелкого, и потом несколько дней нещадно чесалась.
В этот раз я выглядела совсем по-домашнему: на мне была старенькая ситцевая ночнушка в розовый цветочек, сверху прикрытая коротеньким махровым халатом.
- И с кем тебя поздравлять? – уточнила я.
- С доченькой! – со счастливой улыбкой призналась Маша. – Миланой назвала.
- У меня тоже девочка, - поделилась я. – Рожаю как раз.
- Как-то странно ты рожаешь, - Маша удивленно оглядела меня с головы до ног. – Я почти сутки на стену лезла, а ты по коридору гуляешь, как по Арбату.
- Воды отошли, а схватки слабые, - пояснила я. – Вот и гуляю – схватки нагуливаю.
- Нагуливай-нагуливай! – подмигнула бывшая соседка. – Легких родов!
- Кстати, - вдруг вспомнила я наши приключения. – Как там Тамара Аркадьевна поживает? Замуж не вышла?
- Про замуж не знаю, - таинственно поведала Маша. – Но она так изменилась – не узнать: постройнела, плечи расправила, ходит, как королева. Кстати, тетя Тамара сейчас в Германии – дочка у нее беременная, попросила маму приехать для моральной поддержки.
- Ишь ты, сплетницы какие! – покачала головой санитарка, вёзшая Машу. – Одна не успела от родов очухаться, а уже всем знакомым-незнакомым кости перемывает. Вторая и того хуже – за болтовней про все забыла.
Она строго посмотрела на меня:
- Ты чего сюда пришла – рожать? Так иди и рожай, нечего отлынивать!
Тут со звоном распахнулись двери лифта. Машу и малышку завезли внутрь, и они отправились на пятый этаж – в отделение новорожденных.
Я вздохнула и пошла заниматься делом. Рожать.
Но схватки почему-то не усиливались.
Без десяти десять в родзал зашел Павел Олегович.
- Раскрытие три пальца, - сообщил он. – Ну как, схватки есть?
- Все также, - развела я руками. – Что-то вроде есть, но на нормальные схватки похоже слабо.
- Оксана, а ну-ка подключи ей датчики! – повернулся Павел Олегович к акушерке.
Он долго смотрел на монитор, потом почесал подбородок и вынес вердикт:
- Это не схватки, это – порнография какая-то! Предлагаю поставить капельницу с окситоцином.
- Он усиливает схватки? – уточнила я.
- Да, - подхватила акушерка. – Надо немного помочь родовой деятельности. Вроде она и идет, но как-то слабо. А у нас ребеночек без вод.
- Хорошо, - согласилась я. – Ставьте.
Тут как раз позвонил муж:
- Я подъезжаю. Все купил, что ты просила. Как сама?
- Схватки слабые, практически их не чувствую, - пожаловалась я. – Сейчас капельницу поставят, чтобы усилить.
- Держись, - коротко бросил он. – Скоро буду, массаж тебе сделаю.
Медсестра прикатила штатив для капельницы, ввела иглу в вену и покрутила на капельнице колесико. Первые капли окситоцина побежали по прозрачной трубке.
Я невольно бросила взгляд на часы – было десять ноль-ноль.
Буквально через несколько секунд я почувствовала схватку. Она сгущалась, нарастала, словно грозовой фронт и, наконец, отозвалась ярким, ни с чем несравнимым ощущением.
На мониторе слабенькая кривая резко скакнула вверх, рисуя толи Эверест, толи гору Килиманджаро.
- Вот теперь, я понимаю – схватка, - удовлетворенно заявил Павел Олегович. И посмотрел на меня: - Больно?
- Чувствительно, - согласилась я. –
