Во мне - Ксения Болотина

ничего прекраснее, чем дарить жизнь и освобождать от боли. Попадая в мои руки, воины переставали стонать от боли, из их глаз уходила обреченность, а док быстренько усыплял исцеленных, ведь даже я со своей силой не могла восполнить им все потраченное.

- Сон довершит начатое, - хмыкал док и отправлял спящих по кроватям в общие бараки.

После седьмого исцеленного воина, у меня тряслись от напряжения руки и ноги, начинала ныть поясница, а еще, очень хотелось есть, но я не могла позволить себе остановиться. Стоило только представить, что эти бедняги тут корчатся от боли пока я спокойно ем в столовой и я понимала, мне кусок в горло не полезет.

Мою дилемму решил док. Подозвав одного из младших медиков, отправил его в столовую, за едой и повернувшись ко мне, радостно объявил:

- Пока вы лечите раненых, я буду лечить вас!

Его рука на моей пояснице чувствовалась как нечто неуместное, но боль в ней начала утихать и я поняла, необходимость прикосновений дока, ведь сама лечила так же. Поясница больше не болела, ноги не гудели от усталости, а руки перестали дрожать от напряжения. Я была счастлива и с новыми силами приступила к очередному раненому воину, в который раз порадовавшись, что благодаря стараниям своей силы не чувствую запахов.

Когда со столовой принесли огромный поднос уставленный едой, док объявил пятиминутный перерыв и по его решительному взгляду, становилось понятно, что если потребуется он меня и силой накормит.

- Прошу вас, - указал мне на еду, поставленную на маленький столик в самом углу.

Я уже готова была согласиться, только в этот момент, раздался очередной стон наполненный болью.

- Голодная вы долго не продержитесь, а мы еще и половину не осмотрели. К тому же, это может навредить малышу и вам самой. В этом случае, энтогенерал оторвет мне голову, - спокойно и даже монотонно высказался док и мне стало совестно.

Признав правоту его слов, я отвела себе десять минут на еду и снова приступила к работе. Так мы и работали: я лечила раненых воинов, а док лечил меня, не забывая кормить в коротких, но довольно частых перерывах. Несколько раз заходил мой генерал и я шла его обнимать, после чего заверяла, что со мной все хорошо и я могу лечить. Эл хмурился, тихонько шептался с доком и соглашался, недовольно хмурясь. Я легко и быстро возвращала ему хорошее настроение, нежно целуя, разглаживала пальцами его хмурые морщинки и шептала жаркие обещания.

- Хорошо запомни то, о чем шепчешь мне уже вторые сутки, - тихонько урчал, как большой кот. – Как только не останется раненых, я спрошу с тебя по полной, - шутливо угрожал и спешил по своим делам.

- Вторые сутки? – обратилась я к доку, занявшись очередным пациентом.

- Прибыли еще  раненые, их собрали со всех кораблей и привезли сюда. Многие бы просто не дожили до своей очереди в восстановительных камерах, - обеспокоенно взглянул на меня док. – Устала?

- Не так сильно, как ты - качнула головой, не отрываясь от лечения. – Просто удивилась, сколько прошло времени.

С доком мы незаметно перешли на «ты» не так давно. Он всячески старался меня поддержать и подлечить, но в отличие от меня, ему это давалось не легко. А если быть честной, то док сейчас выглядел свеженьким умертвием с синяками под глазами и синюшными губами, но упорно продолжал меня подлечивать, не доверяя это никому из окружающих нас медиков.

- Осталось пятнадцать воинов, - вымучено улыбнулся и я не удержавшись, крепко сжала его пальцы, попросив свою силу его немного подпитать.

Немного не получилось. Сила хлынула в дока приличным потоком и мужчину как следует тряхнуло. Зато теперь, он выглядел куда лучше. Плечи расправились, кожа преобрела нормальный, бледный оттенок, а губы налились цветом.

- Не стоило, - покачал головой, но улыбку сдержать не смог.

- Я лечу воинов, вы лечите меня. Без вас никак!

Мы вновь окунулись с головой в работу. Время летело со страшной силой. Док раз пять прикладывал ладонь к моей пояснице, снимая боль и напряжение. Чтобы отвлечься, я стала выспрашивать у него о природе моей силы и как так получилось, что разрушительная сила Элиша, попав ко мне вдруг стала лечебной? И знаете что?

Док заговорил, открыто и охотно. Рассказал все, что знал сам, но большая часть  объяснений была почерпнута им из сказок и легенд. Того, что происходило со мной, уже давно не случалось. Прям загордилась: «Я легенда!»

А если без смеха, то все у дкарийцев сейчас печально. И силы не те, и половинок найти не могут, а если и находят, то силой своей как раньше делиться не могут, разве что для рождения ребенка, не более. А тут я, взяла и отличилась по всем фронтам.

Раньше как было: находил воин дкариец свою половинку, проходил с ней обретение и после этого, жена, легко могла пользоваться силой мужа. А сила у дкарийских воинов разносторонняя, хотят все рушат, хотят создают, хотят лечат. Но последние лет сто, лечить могут единицы, создавать десятки, а вот рушить, это запросто и все. Но и опять же, все зависит от количества имеющейся силы.

С одной стороны все просто и понятно, с другой – ничего не понятно. С чего вдруг я такая особенная? Блондинистый колобок с Рангом тоже обретенные, но у них ничего подобного не происходит!

Док руками развел, когда я его об этом спросила.

- Может быть, все дело в ваших отношениях, а может и в силе энтогенерала, - развел он руками. – Кстати, этот был последним, - шумно выдохнул, прислонившись к стене.

Огляделась, вокруг ни одного раненого, через открытую дверь виден пустой коридор. После стольких стонов боли, тишина казалась не естественной. По кабинету ходили младшие медики, прибирая и протирая все поверхности, а чуть дальше, в том самом кабинете, где мы воссоединились с семьей, на широком диване, сидя, спал мой генерал. Он наблюдал за мной через открытую дверь, но сон его сморил и не удивительно, меня док постоянно подпитывал, да я с ног валюсь.

Собрав последние силы, дошла до уснувшего мужа, тихо села на диван и со вздохом облегчения, прислонилась лбом к его плечу.

- Эми? – встрепенулся Эл, притягивая меня в свои объятия. – Совсем вымоталась, - осуждающе покачал головой.

- Прости. Не хотела тебя будить, - широко зевнула, поудобнее устраиваясь в его сильных руках.

Мозг решил что мое тельце в надежных руках и сразу же вырубился.

 

 

Глава