Вместе (не) навсегда - Элина Витина
Алиса понимает меня с полуслова, не задает сотни вопросов, на которые я не готов дать ответы, с готовностью кидается в омут с головой и я растворяюсь в ней.
Сегодня я эгоистичные мудак, я не даю, а только беру. Но она не против. Принцесска будто шестым чувством понимает что мне сейчас нужно и помогает прийти в себя. Острый комок боли вгруди понемногу распускается, ее запах заполняет меня изнутри, а сладкие стоны выбивают последние мрачные мысли из головы. Секс с ней усмиряет мою дикость, поддерживает, очищает…
Я бы многое отдал, чтобы провести так вечность — не выпускать ее из рук, слушать рваное дыхание и лихорадочное биение сердце. Но, к сожалению, не могу позволить себе такую роскошь.
— Давай спать. Завтра дел по горло, надо ещё организовать похороны.
Ее лицо вытягивается от шока и я понимаю, что удивил бы ее меньше, если бы сказал, что разрываю наши отношения. Что там мой папаша успел наболтать ей тогда в машине? Поначалу я успел насторожиться и даже боялся, что ее отношение ко мне изменится, но моя принцесска и виду не подала, что приняла слова отца близко к сердцу. И все же… сейчас она в шоке. И в ее взгляде я сейчас читаю не только шок и грусть от смерти малознакомого человека. Там много вопросов… и принятие? Алиса винит меня в смерти отца, но типа принимает меня и таким? Что за бред?
— Задавай, — вздыхаю я, распрощавшись с идеей поскорее вырубиться и хоть ненадолго забыть о сегодняшнем дне. Но я не могу допустить, чтобы она сейчас надумала себе целый мексиканский сериал.
— Как это произошло? — Ее голос дрожит, а глаза блестят от подступающих слез.
— Его застрелили, — спокойно отвечаю, натягивая джинсы. Вести такие разговоры с голым задом не лучшая идея. Она тоже подбирает с пола свои пижамные шорты и одним рывком тянет вверх.
— Когда?
— Какая разница, принцесска? Точное время покажет экспертиза, но предварительно сказали, что сегодня утром.
— Но сбежал он когда ты был со мной? Прости, Марат… Я не должна была… Ты оставил его потому что я не смогла… я расклеилась и ты все бросил и прибежал ко мне.
— Тсс, — ловлю ее за руки и вздыхаю устало. — Отца убили потому что он не поверил мне и надеялся на своих дружков. Ты здесь вообще не причем. Точка.
Я понимаю, что возможно мне надо найти для нее более мягкие слова, рассказать ей о его прошлом, подробнее об этой ситуации, но сил нет… За эти дни я чертовски устал и сегодняшние события окончательно вымотали меня. Я сейчас как выжатый лимон и каждое новое слово приходится выдавливать из себя через силу.
— Это правда, что ты сдал его полиции? — выпаливает она на выдохе.
Блять… Вот оно. Вот что гложило ее все эти дни. Отец все-таки успел пожаловаться ей на свою тяжкую судьбу. Ловлю ее глаза в капкан. Полна решимости, смотрит на меня взглядом декабристки, разве что вслух не говорит: ты чудовище, но я люблю тебя и таким.
И от этого… нет, мне не больно. Но в груди почему-то дерет. Потому что я сразу представляю ее мысли на протяжении этих недель. Сколько раз она смотрела на меня и задавала себе этот немой вопрос, не осмеливаясь произнести его вслух. Сколько раз она целовала меня, занималась со мной сексом и гадала действительно ли я такой отмороженный мерзавец, как описал мой папаша или он меня все же оклеветал…
Сил нет, есть только дикая усталость и какое-то безразличие.
Начинаю жалеть, что пришел сегодня. Потому что я сейчас не способен на нормальный разговор. Не вывожу. Не могу сообразить как правильно ответить. Видимо, алкоголь все-таки успел подействовать. Или, может, это естественное состояние для того, кто потерял родителя. Но в любом случае, я себе таким не нравлюсь. Меня словно загнали в угол и я отчаянно ищу выход. И в такой ситуации я прекрасно понимаю, что могу нечаянно задеть всех, кто стоит на моем пути.
— Правда, — выплевываю я. — Но если бы у меня был шанс вернуться во времени, я бы сделал все точно так же. Что бы он там ни наплел тебе, как бы ни старался выставить себя невинной овечкой, он бессердечный ублюдок.
На этих словах я запинаюсь и сделав глубокий вдох-выдох, исправляюсь: — Был. Он был бессердечным ублюдком.
— Он был плохим отцом? — едва слышно произносит она. — Он тебя бил? Издевался? Это из-за него ты…
Она сбивается, наверняка, пытаясь придумать более мягкую формулировку моим странностям, но я решаю ее не мучить:
— А что, того факта, что он торговал наркотой было бы недостаточно? Алиса, мой отец преступник и его место за решеткой, вне зависимости от того какие у нас с ним были отношения.
— Я понимаю, — кивает она, но по глазам вижу, что нихрена она не понимает. В ее взгляде читается все та же решимость любить меня в горе и радости, хорошим мальчиком и бессердечным мудаком.
— Представь, что твой отец совершил бы что-то плохое. И не один раз. Что по его вине погибли бы люди и продолжали гибнуть. Ты бы смогла молча на это смотреть и жить как ни в чем не бывало?
Она моментально бледнеет и подносит ладонь к своим губам. Я понимаю, что возможно, перегибаю палку, но она сама начала этот разговор, сама зашла в темный лес.
— Каждый день ты бы думала, что в твоих силах это остановить, а за бездействие тебя бы пожирала совесть. И вскоре ты бы от этого начала заживо гнить изнутри, зная что каждый день общаешься со страшным человеком, с убийцей… но нихрена, ничегошеньги не делаешь для того, чтобы этот человек получил заслуженное наказание. Ну или хотя бы его просто изолировали от общества. Просто, блять, остановили уже!!!!
Делаю глубокий вздох, с удивлением отметив, что почти сорвался на крик. Но сдерживаться чертовски сложно. Не тогда, когда она смотрит на меня так…
— Я понимаю, что тебе сложно такое представить. Михаил Крейтор святой человек с безупречной репутацией, но прояви фантазию, что ли…
— Проявить фантазию? — таращит на меня глаза будто я сморозил чушь несусветную. Ох, принцесска, ты действительно хочешь порассуждать о тяжкой жизни сидя в этом замке? — Ты серьезно считаешь, что мой отец идеальный?
— Да, — усмехаюсь я и будто со стороны
