(не)полная семья - Агата Чернышова
Он посмотрел на меня с лукавой искоркой во взгляде, от которой я всегда дурела, и возражения замерли на губах.
Да, он неплохо меня узнал. Почувствовать себя любимой, раствориться в партнёре, которому снова доверяешь, пусть и с оглядкой, мне было необходимо. Пусть для кого-то секс и любовь — разные вещи, в моём воспалённом мозгу одно без другого просто не существовало.
Иногда не стоит противиться тому, что само плывёт в руки. Сейчас я и не противилась.
***Снова переступить порог его квартиры было непривычно и волнительно одновременно.
Я машинально посмотрела в сторону кухни. Казалось, ещё минуту назад стояла здесь и произнесла слова, что мы с Максом не вместе. И никогда не были по-настоящему вместе.
А вот сейчас всё изменилось. Я обвела влажным взглядом по-спартански суровую мужскую обстановку и машинально отметила, в каких местах не мешало бы её смягчить.
Нет, переезжать сюда с Алисой в скором времени, одурев от счастья воссоединения, не собиралась, но всё же, почему бы не приложить женскую руку, расставив на кухне приятные моему сердцу и взгляду статуэтки китайских дедушек-хотеев?
Уже через минуту я о них и думать забыла, погрузившись в то, что в любовных романах называют «пучиной страсти». Нет, не погрузилась, рухнула на постель, вминаемая тяжёлым мужским телом, от жара которого заныло внизу живота.
— И не смей больше меня отталкивать, — прошептал он, покусывая шею то нежно, то почти причиняя боль, и я застонала, выгнувшись дугой. Чтобы в следующее мгновение оказаться сверху:
— Если ты снова обманешь, я убью тебя, — засмеялась я, сомкнув ладони на его шее и приблизив своё лицо к его. И нежно коснувшись губами его губ, провела пальцами по выступившим жилам.
Скользнула ниже по обнаженной груди и твёрдым мышцам торса, ощутив насколько мне не хватало горьковатого запаха его парфюма.
Дальше слова нам не понадобились. Но после, лёжа рядом, мы говорили и не могли наговориться, как запойные алкоголики, дорвавшиеся до халявной выпивки.
— Ты, наверное, ведьма, — неожиданно произнёс Макс и я даже приподнялась на локте, с удивлением посмотрев на него. То ли это оскорбление, то ли такой сомнительный комплимент…
— В смысле, приворожила меня, — засмеялся он, поймав мой растерянный взгляд. — Если бы кто ещё полгода назад сказал мне, что я влюблюсь в женщину с ребёнком, прощу ей измену и буду готов на любую глупость ради неё, даже пустить к себе не то что в дом, а гораздо глубже, я бы рассмеялся, а может и в морду дал.
— Жалеешь, что связался со мной? Ещё не поздно, я могу уйти и не возвращаться, — спросила я, присаживаясь в постели и потянула на себя одеяло.
— Нет, не уйдёшь. Я не пущу.
Макс был прав, наша связь никак не вписывалась в идеальные рамки «эталонного любовного романа», да меня никогда не тянуло к идеальным. Наверное, потому что сама не была безупречной и мне нравилось такой быть: живой, ошибающейся, действующей под напором чувств, но всегда защищающей свои границы.
— Если бы можно было всё вернуть, к той точке, к нашей ссоре, как бы ты поступила? — спросил меня он спустя мгновение, за руку разворачивая к себе.
Я хотела ответить резко, но, посмотрев в глаза, задумалась:
— Не знаю, правда. Скорее всего, так же. Катерина первой затеяла войну, я долго терпела её уколы, звонки по ночам и слежку. Это всё было ещё в то время, когда мы с Вадимом были вместе. Я жалела её. Но любила её мужа и много раз предлагала Вадиму не приходить, если его мучает эта ситуация. Знаешь, что он ответил?
— Что его всё устраивает, — Макс усмехнулся и попытался меня обнять, но я мягко отстранилась.
— Сейчас я нарушаю ещё один негласный закон мира женщин: не говорить в постели с одним мужчиной, о другом. Но я вся состою из этих нарушений общепринятых правил! И другой не буду. Ты же понимаешь?
Макс развернул меня к себе, усадив на колени, и снова обхватил моё лицо, приблизив к своему так, что я утонула в его зрачках.
— Если бы я хотел другую, поверь, она бы у меня была!
И внезапно повалил меня на спину, прижав к кровати за руки, заведённые за голову.
— Знаешь, почему я простил? Не отвечай, я сам скажу. Потому что понимаю, чем это для тебя было. Тебе так хотелось причинить боль той женщине, что ты, не задумываясь, руку бы себе в тот момент отрезала, если бы могла. Надеюсь, жирная точка поставлена?
Я сглотнула вязкую слюну и кивнула, не сводя с любовника завороженного взгляда. Наверное, колдун это он.
Иначе, как объяснить, что так легко понял и облёк в слова всё ту гамму чувств, что пылала внутри. И, как любой большой пожар, погасла, не оставив ничего, кроме горстки пепла.
И вот теперь, на пепелище, я готова строить что-то новое. Совсем другое. Да, может, и это перегорит когда-нибудь, но я рискну. Потому что когда любишь, любой риск оправдан.
***Этот день, до того, как настало время забирать Алису из садика, мы провели вместе.
— Мне пора, — произнесла я, следя, как большая стрелка описывает круг на циферблате настенных часов в кухне.
Они мне очень понравились ещё при первом визите, и я решила непременно оставить часы на своём месте, хотя Макс не раз говорил, что подумывает снять это «страшилище».
— Ты уходишь, потому что съела всю пиццу, — возразил он, преграждая путь.
— Пусти, мне надо за Алисой, — улыбнулась я, в шутку ударив его кулаком по руке.
— Хорошо, я с тобой, — посерьёзнел Макс и стал одеваться.
— Зачем?
Я прошла следом за ним в комнату, наблюдая за сборами и гадая, что он задумал. Сегодня я не плакировала сдавать Алису няне и хотела провести вечер с дочерью, сводить её в кафе поесть мороженного.
— Буду налаживать контакт, — ответил Макс, смотря на себя в зеркало и застёгивая рубашку.
