Лапша - Катерина Ли
— Это как? — да уж, придется побороться, походу, чтобы было так, как хотим мы. Старшему поколению не понятно, как вообще может быть свадьба без белого платья и фаты.
— Это нетрадиционно, бабуль, — возвращается к столу Алекс и спасает меня от дальнейших расспросов. — Мы хотели бы организовать свадьбу на мотоциклах.
— А как же фата, лимузин, гости? — вскидывает растерянно руки Евдокия Матвеевна.
— Будет фата, бабуль. Но давай без лимузина? — Алекс садится на подлокотник кресла, в котором я сижу, и целует меня в макушку. — Мы хотим пригласить самых близких, расписаться и отметить в ресторане. Без шумного ведущего и дурацких конкурсов.
— Что за свадьба без конкурсов, — ворчит бабуля, но мы только улыбаемся.
— Я же говорю, неформальная… — улыбается Алекс бабушке. Мне нравится наблюдать за ними. У меня-то бабушек не было, только мама.
— Это ваш день, и вы в праве организовать его так, как пожелаете, — вставляет слово Владимир Петрович, папа Алекса.
В итоге мы рассказываем, как все будет выглядеть. Что родители и бабуля будут на машине, как и чета Смирновых, Макс с Аришей и ребятами с работы. А мы с парнями из тату салона на мотоциклах. И что я буду за рулем, и что у меня будет короткая фата и пышная белая фатиновая юбка поверх кожаных леггинсов. Бабуля причитает, что это "черт те что, а не свадьба", но ни на чем не настаивает.
Домой мы приезжаем уже за полночь и вырубаемся, как только головы касаются подушек. Какой длинный, эмоциональный день…
Март проносится со скоростью света. К женскому празднику в Барбершопе ажиотаж. Запись даже у меня под завязку. Работаем, не покладая рук и ног, потому что в конце апреля наметили свадьбу и небольшую поездку к морю. Неделя мини отпуска. Только я, Алекс и морюшко, по которому я очень соскучилась.
В конце марта в салон приходит Вадим. На нем лица нет. Входит в мой кабинет и, не здороваясь, садится напротив. Алекс входит за ним, и тоже чем-то озабочен. Непонимающе смотрю то на Вадю, то на Алекса.
— Привет, малая… — отстукивает пальцами нервный ритм по крышке стола.
— Привет. Что случилось? Почему такое лицо?
— Анисимов умер, — говорит и зажимает переносицу пальцами. Перевожу взгляд на Алекса, но тот только кивает. Охренеть, товарищи…
— Как это произошло?
— На трассе водителю стало плохо, не справился с управлением, вылетели на встречку под грузовик. Машина всмятку. Погибли на месте.
— Кошмар, — только и говорю. Хоть я и боялась Олега Константиновича, но такого не желала.
— Отец сказал, что адвокат Анисимова на следующей неделе ждет всех на собрании. Будет зачитывать завещание. Вот, — протягивает мне конверт. "Лапшиной Кристине Николаевне", написано на белом конверте.
— Что это? — даже в руки брать конверт не решаюсь. Почему-то мне кажется, что если я прочту, моя жизнь уже не будет прежней. Смотрю на белый прямоугольник, как на ящик Пандоры. Внутри меня зреет неясная тревога. Даже после смерти человек не оставляет меня в покое… Черт, и как поступить?
— От адвоката. Попросили передать, — говорит Вадим и пододвигает мне конверт.
Открываю, читаю, в шоке перевариваю информацию.
"Уважаемая Кристина Николаевна! В связи со скоропостижной кончиной Анисимова Олега Константиновича, прошу Вас прибыть на общее собрание, где будет зачитано завещание погибшего. Оно состоится по адресу…"
— А я-то тут каким боком?
— Дядя Олег включил тебя в завещание, — Вадик объясняет, облокачивается на стол.
— Бред, я никуда не поеду, — качаю головой. — Мне от него ничего не нужно!
— Не дури, малая. У тебя вся жизнь впереди. Ты пять лет от него скрывалась, должна что-то поиметь за моральный ущерб.
— Как цинично с твоей стороны, Вадя! — за нашей перепалкой молча наблюдает Алекс. Он устроился на кушетке и выглядит не менее задумчиво Вадима. — Кстати, об этом… Не ожидала от тебя прелатнльства… — я на самом деле не думаю, что он специально меня сдал. Но у Анисимова есть… были рычаги давления на всех…
— Я не предавал, Крис, — пытается взять меня за руку, но я отстраняюсь. — Когда я пришел к нему с отчетом, он даже документы не открыл. Был злой, как черт. Рассказал, как служба безопасности вычислила тебя, но они не были уверены. Потом ты квартиру оформила, и Анисимов как-то прознал, что я в курсе. Короче, мне пришлось сознаться, что я был в курсе того, где ты… Он был в ярости.
— Ясно, — отвожу взгляд. Примерно так я и думала.
— Приезжай, малая, на собрание. Не даром же адвокат тебе личное письмо передал…
— Я подумаю, — говорю с безразличием. Мне не хочется ехать в столицу. И не хочется ничего от Анисимова. Но, может, Вадик и прав?..
Я все же поехала на собрание. И знаете что? Просто в шоке от услышанного, как и все партнеры Анисимова. Он не просто вписал меня в свое завещание. Он оставил мне все! ВСЕ! Фирму, недвижимость. Счет в банке на мое имя… Он все пять лет каждый месяц отправлял на счет крупную сумму. Зачем, если я сбежала?
После собрания партнеры накинулись на меня, как шакалы. Но на помощь пришли Вадик с отцом и адвокат. Они всех выпроводили из кабинета, и, наконец, наступила тишина.
— Ты в порядке? — Вадик садится рядом и обнимает за плечи.
— Я в шоке, Вадь… Зачем мне это все?
— Не вздумай отказываться, Кристина, — голос отца Вадима звучит довольно строго. — Если Олег оставил все тебе, значит, так надо было.
— И что мне с этим всем делать?
— Пока ничего, — изрекает монотонно адвокат. — В фирме пока будет назначен временно исполняющий обязанности. Пока Вы не вступите в право наследования. Потом Вам решать, что дальше, — он складывает документы в кожаный портфель и переводит на меня свой цепкий взгляд. Словно рентгеном просвечивает.
— А я могу отказаться? — надо решить все на месте, не отходя от кассы, так сказать.
— Только в пользу кого-то, — говорит адвокат. — Подумайте хорошенько, прежде чем отказываться… — это что сейчас, улыбка промелькнула в его глазах?
И я думаю. Но чем больше проходит времени, тем меньше я понимаю. Свадьбу пришлось перенести, потому что сорок дней траура еще не прошли. Хоть я и не была с Анисимовым в лучших отношениях, но так правильно. А еще я, наконец, увиделась с Мариной. Как же я по ней скучала, не передать словами. Редкие звонки со временем сменились еще более редкими переписками, а потом и вообще сошли на "нет". Но при встрече мы поняли, как были не правы. В тот вечер мы сидели и
