Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только - Ермак Болотников
Я оказался на столь желанной площадке без проблем и лишних ловушк, наконец лицезрея двух виновников сего торжества, что давно уже должны были гнить в земле за все свои грехи, и видимо могильщиками выступим мы трое. Около огромной воронки стоял Горсин, выглядел он ровно так, как его описывал Диверс, невысокий полукровка, часть которого была гоблинская а другая человеческая, что лишь добавляли ему лишнего уродства. Его уши были оборваны и ободранные, судя по всему в младенчестве, отчего казались почти человеческими. Метис стоял в окружении мертвых Гвардейцев без рук и ног, чьи вспоротые туловища питали водоворот своей кровью, их глаза давно закатились, у многих недоставало частей кожи и даже подбородков. Тело гоблина дрожало, буквально вибрировало, его пальцы хаотично сжимались и разгибались, от прерывистого дыхание он то и дело скореживался пополам, чуть было не падая на колени, но каждый раз оставаясь на ногах, как пружина выгибаясь и становясь ровно. Его глаза болезненно, со страхом и ненависть, впились в меня, перемотанные скотчем очки на кривом носу дрогнули и чуть было не соскользнули на землю, норовя разбиться. Он боялся меня…Почти с тем же остервенелым ужасом, с которым я вспоминал Серафима.
Остатки Прометея лежали… или скорее сидели рядом. Это был мертвый в своей оболочке титан, который уже не имел сознания или реальной силы, но внутри тела теплилась божественная душа. Он не мог воссоздать себе новую оболочку, поскольку тело осталось при нем а также ввиду отсутствия сил, но жизнь покинула каждый сантиметр его туловища. Прометей был уже далеко не юношей, каким его рисовали греки, даже не тем живеньким старцем, которого я увидел в первый раз в переулке. Ужасная, гниющая развалина, с далеко посаженными, глубинными глазами, скрытыми под тяжелыми, плотными веками лимонно желтого цвета. Его кожа прилипла к костям, причем так плотно и столь крепко, что казалось, рано или поздно она просто разломает его кости, в попытки примкнуть к ним еще ближе. Его седая макушка имела на себе множественные шрамы и швы, из горла доносился нескончаемый хрип, не сравнимый ни с чем, что я слышал ранее. Некая смесь китовых песен, заводских гудков и природного вихря, что доносилась из пасти титана не переставая, возможно заменив ему вздохи. Его культяпка болталась туда сюда от порывов ветра, вторая рука перестала кровоточить, но в ответ, в ней остались глубокие рубцы от лезвий, которыми она была изрублена в мясо, точнее в ту скукоженную черную грязь, что когда-то мясом была. Глаза и лицо титана укрывала вуаль из чье-то кожи, не исключено что из своей же. И… Это все. Никакой охраны, никаких богов или серафимов с сотнями глаз… Это был конец, и кажется, самое трудное действительно осталось позади. Теперь, только финальное наслаждение победой над Горсином и… священный крестовый поход на развалины мыслей Прометея.
- Знаменитый Руфус Рисс… выскочка из Агентства, который играет с тем, что может в любой момент сожрать его и выплюнуть! - Гоблин злостно развернулся, поток воды идущий к небесам, уже изрядно проредевший, стал выдыхаться все явственнее, постепенно замедляясь. Целые водные куски обламывались, падая обратно в хранилище, град вновь стал обычным дождем, не способным на реальный вред и разрушения. - Ты так упорно срывал мне планы… Тебя не смогли убить боги, прокололся Серафим, что с тобой не так!? - Психованный визг Горсина отозвался попыткой атаковать меня магически, но мой щит столь просто поглотил его атаку, что невольно, я улыбнулся. Жалость… Диверс, будь он неладен, точно описал это создание.
- Ну привет, меня ты знаешь, не хочешь ли поведать свою историю? - Я медленно шагал в сторону гоблина, готовя обещанные для него пули. Одну за Диверса, другую за Истерис и Лазиэстель, еще одну для Дымка, четвертую по просьбе Зои. Еще одну я сберег за себя и последнюю от имени Гелии. Не так уж и мало… Почти целая обойма, несладко же ему придется. И хорошо… - Ты разозлил уж очень многих на своем пути, к сожалению, бежать некуда, и поскольку твоя магия лишь детские фокусы, ответить придется сполна. Можешь начинать молиться, если ты во что-то веришь, но вряд ли они рискнут прийти на помощь такому… как ты.
- Они бросили меня… и это единственная причина, по которой ты жив, но так просто я тебе не сдамся. Я… Я… Я пролил столько крови не затем, чтобы такой, как ты, потешался надо мной! - Горсин, выглядя уже попросту смешно, пытался атаковать меня всем, что было в арсенале, поток воды стремительно угасал без поддержки, силам гоблина не помогла даже оставшаяся в телах кровь гвардейцев, что вилась у него ног словно умирающие змеи, и которая порой ударялась о мой щит, проливаясь на пол лужицами. Все было тщетно, я знал это, а вот он… Кажется, “Она” пообещала ему слишком многое. - Почему ты не умираешь!? Что я делаю не так!?
- Потому что я закончил больше, чем один класс начальной школы. - Вскинув вперед кольт, я сделал первый выстрел в плечо. Диверс, первую кровь пролить заслужил именно он. Горсин порушил его мир, окунув семью, которой демон дорожил, в пучину кошмара и по итогу, уничтожив ее. Пусть демон был мне врагом, справедливости он заслужил не меньше, чем мы. Горсин тем временем с остекленевшими от страха глазами отступил назад, даже не прижимая руку к плечу. Казалось, боль была для него в новинку, что же… не всегда новое это хорошо, он убедиться в этом на своей шкуре уже очень очень скоро. - Даже не будешь кричать? Как скучно… Диверс явно ожидал большего, ты даже сейчас умудряешься портить ему кровь, как у тебя это вообще получается?
- Диверс… Диверс… Демон, который хотел меня убить, неужели ты пощадил его? - Улыбка на моем лице дала ему самый лучший ответ, Горсин резко замотал головой из стороны в сторону, будто наивно полагая, что
