Измена с молодой. Ты все испортил! - Аника Зарян
— Да какая разница, — бордо говорит Оля, последовав ее примеру. — Я рада уже хотя бы тому, что не буду весь вечер сидеть одна у экрана и выбирать: смотреть сопливые мелодрамы или политические сводки. В соцсети даже не зайти — сплошные счастливые рожи и букеты, которые не помещаются в кадр.
— Будем мою новую машину обмывать! — говорю с улыбкой. — Как вам такой повод?
— Боже, храни Карена! — с тихим восторгом шепчет Ира. Я оставляю её реплику без реакции, но тут же в меня попадает контрольный выстрел от Оли:
— А почему с нами?
Я не спешу с ответом. Не могу решиться, признаться им, что моя семейная лодка уже на дне или продолжать притворяться? Ира, сама того не понимая, избавляет меня от сложного выбора:
— Оля, ты на часы смотрела? Наверное, он еще на встречах, а нашей куколке не терпелось похвастаться своим подарком. Это мы с вами, бездельницы, можем позволить себе такие вольности.
— Ага, — ухмыляется Оля, видимо, согласившись с аргументом подруги, — особенно ты. Бизнес-вумен ты наша запрещенограмная. Цветы, машины, поездки, салоны… Если бы я не знала, сколько ты пашешь, подумала бы, что тебя обеспечивает какой-нибудь спонсор.
— Это было грубовато, — отвечает Ира тем же упреком, ранее адресованным ей самой. — Да, я пашу, чтобы ни от кого не зависеть. Мне дарят подарки. И я их принимаю. Но могу послать любого, не задумываясь! И я сама этого добилась! Поэтому, девочки, — Ира поднимает бокал, — предлагаю первый тост этого обещающего стать культовым, вечера: выпьем за то, чтобы мы могли послать любого, и нам бы это сошло с рук!
— Да ты философ!
— Отличные слова, — соглашаюсь с Олей.
Прохладное Prosecco мягко щекочет нёбо. Я с наслаждением прикрываю глаза и делаю еще один глоток.
Забавно получается: уже второй раз я отмечаю в этом баре праздник, который много лет до этого проводила только с мужем. И снова поводом становится желание спрятаться от него, не видеть…
Слова подруги заставляют задуматься: а могу ли я сама послать, если не любого, то хотя бы одного конкретного Карена без перспективы нажить себе сложностей? Смогу ли я одна и детьми заниматься в той степени, в которой они привыкли, и работать, чтобы сохранить нынешний уровень жизни, и не превратиться при этом в загнанную лошадь?
Эмоциональную составляющую разрыва я намеренно не включаю в список. Потому что до сих пор только это занимало мои мысли. Но ведь с разводом жизнь не заканчивается. По крайней мере, не моя. У меня есть, ради чего и ради кого продолжать.
— Жаль, я раньше до этого не додумалась, — задумчиво произносит Оля, и я понимаю, что она тоже, как и я, размышляет над прозвучавшим тостом. — Столько лет потеряла с этим придурком. А всё потому, что боялась… Что потом пожалею… Что дочь не простит, что семья осудит… И что мы имеем в сухом остатке? И возраст — не возраст, и дочь, которая совсем скоро в подростка превратится, это такие нервы мне нужны будут… А у меня? Ни нормальной карьеры — просто маркетолог в агентстве недвижимости, ни личных сбережений… Квартира, и та — совместно нажитое с Богдановым имущество. Отказывается теперь уходить, а я и выгнать не могу — закон на его стороне.
В этот момент вся драма Оли мне видится, как искаженное отражение того, что может произойти со мной, если я не доведу всё до конца.
— Уходи тогда сама, — советую ей.
Или себе?
Ведь не дойти несколько шагов до цели хуже, чем ничего не сделать.
— Ага, а квартиру ему оставлю?.. Знали бы вы, как я устала… — подруга уныло подпирает щеку кулаком, упираясь локтем о стол. — Давайте заказывать, что ли?
Мы согласно киваем, и жестом зовем официанта. Он запоминает наш выбор, озвучивает его для проверки и уходит.
Помещение постепенно наполняется посетителями, и уже буквально через каких-то четверть часа не остается ни одного свободного столика.
— Дорогие гости, добрый вечер, — раздается неожиданно из динамиков. — С минуты на минуту в нашем баре начнется мастер-класс по правильному поеданию устриц! И вы убедитесь, что они идеально сочетаются с Prosecco в ваших бокалах! А каждой влюбленной паре на память о приятном вечере — фото на Polaroid в подарок!
По залу проносится гул одобрения. Я отмечаю, что девочки подмигивают друг другу и в предвкушении трут ладони. На сцене появляется ведущий, чей голос, очевидно, звучал ранее. Официанты начинают сервировать столики специальными вилками.
— И правда, а хорошее место. — выносит вердикт Оля.
— И место хорошее, и контингент весьма… — Ира, прищурившись, делает паузу, смотря куда-то за наши с Олей спины. — Скажи мне, Ксюша, любишь ли ты устрицы так, как люблю их я?
— Если совсем откровенно, девочки, то я к ним равнодушна, — признаюсь шепотом.
— Ты просто не умеешь их «поедать», — с широкой улыбкой пародирует высказывание ведущего Оля.
— Не знаю насчет несчастных моллюсков, — Ира лукаво переводит взор на нас, — но нас с вами уже минут десять поедает глазами один оч-чень интересный мужчина.
Музыка ускоряется, отбивая басами ритм сердцебиения. Мы с Олей одновременно разворачиваемся к стойке в поисках таинственного наблюдателя. Прищуриваюсь, ослепленная светом от софитов над барной стойкой.
И нахожу. Цепкий, пристальный взгляд.
Он смотрит на меня.
Внимательно.
Не моргая.
Сначала хмурится.
Затем его губы раскрываются в улыбке. И она кажется мне не дружелюбной, а…
Хищной.
Собственнической.
Это пугает и волнует одновременно.
— Вы знакомы? — уточняет Ира, заметив мое смятение. Её голос возвращает к реальности.
— Да, — киваю, повернувшись к ней, и чувствую, как покалывает кончики пальцев на руках.
— Тогда ты просто обязана и нас познакомить.
Глава 25
'Сердце похитив, в груди моей ты частицу огня оставила,
факелы ярких надежд погасив, лампадку, дразня, оставила,
Теперь не масло, а жизнь моя, дорогая, чадит в развалинах,
Ты — Эривань, я — древний Ани, ты в руинах меня оставила…'
Ованес Шираз
Сложно сосредоточиться, когда в голове хаос и мрак. Мозг взрывается, чувствуя приближение краха, но я не могу остановить надвигающуюся катастрофу. Потому что не от меня одного всё зависит.
Вместо
