Мастер Гравитации 5 - Дмитрий Ангор
Некоторые представители элиты в пылу взаимной ненависти зашли слишком далеко и причинили вред даже невиновным горожанам. Теперь Император был доволен, что нарушители его указа получили по заслугам — хоть далеко не все. Всё-таки истребить Род полностью непросто, но армия так ослабила многих мятежников, что они теперь долго не посмеют высунуть голову.
— Мой государь, — Петр Александрович только успел отложить свиток, как заговорил граф Воронцов, руководитель Департамента иностранных дел, — теперь настала моя очередь доложить. Вы и так, конечно, осведомлены о многом, но добавлю, что наши ближайшие соседи крайне возмущены творящимся у нас. Они ведут активную агитацию против нас и собираются вывести её на международный уровень.
— Александр Романович, они и правда слишком громко кричат о том, что мы «давим своих аристократов»? — усмехнулся Император, бросив хитрый взгляд на Воронцова.
— Не то слово, государь. Они не только шумят, но и заметно суетятся. По данным разведки, в их министерствах проходят постоянные совещания и встречи, — ответил Воронцов.
— Ну и хорошо! Пусть у них нервы пошаливают, — добродушно улыбнулся Император так, что от былой строгости не осталось и следа.
Он давно к этому шёл: прекрасно знал, что как раз недружественные государства и подкупали этих самых мятежных аристократов, надеясь руками внутренних врагов развалить Империю при помощи мятежа.
И лучшая защита, по мнению Императора, заключалась в том, чтобы допустить междоусобные войны между Родами и самому при этом разыграть роль слабого правителя. Это, в конце концов, лучше, чем допустить серьёзное вторжение и затяжную войну по всей Империи.
Сейчас же, создав у внешних врагов ложное впечатление о своей слабости и беспомощности, Петр Александрович дал возможность аристократам истреблять друг друга, чтобы затем те мятежники, расправившись с конкурентами, попытались добраться и до него. Но вот только встретить их собирался совсем не тот «слабый» государь, каким они его считали. Ведь на самом деле за Императором стояли сильные позиции и поддержка, как родовой, так и имперской армии.
— Вначале вычистим всю гниль внутри, — объявил он таким довольным, но всё же устрашающим голосом, будто уже придумал тысячу и один способ избавиться от «гнили». — А после и соседями займемся, что зарятся на наши земли!
По залу сразу пронёсся волной гул аплодисментов, а генералы разных подразделений дружно закивали головами, восторженно глядя на своего государя.
— А у меня для вас тоже имеется не менее увлекательная новость, — тихонько приблизившись к государю, сообщил ему верный советник. — Из Императорской канцелярии пришёл очередной доклад по проверке возможных соучастников мятежа и подозреваемых в измене.
Услышав это, Император, не зная чего ожидать, сразу помрачнел и отвёл Глеба Михайловича чуть в сторону.
— Да там ничего серьёзного для нас, — поспешил успокоить его советник, — но случай уж больно интересный и вы должны знать, государь. Проверка имения Рода Пауковых была провалена из-за Добрынина, потому как тот оказался там раньше представителей канцелярии, чтобы расквитаться со своим должником.
— Пауковы — довольно сильный Род, — нахмурился Император, — и я надеюсь, Добрынин не пришёл туда не один, — он вопросительно насупил брови.
— У него, конечно, сказочное имя, но, государь, где вообще видано, чтобы он всё в одиночку провернул, — советник картинно вскинул брови, изображая величайшее изумление. — Так что нет: он был со своими наёмниками, и их там было не меньше нескольких сотен, и даже спецтехнику завезли.
— Хотя бы так, — Император наклонил голову набок и расхохотался. — Нравится мне этот паренёк, умеет же он одновременно удивлять и настроение поднимать. У меня даже у самого в голове нет ни малейшего представления о том, что Добрынин предпримет дальше!
— Ни у кого нет, — широко распахнул глаза советник.
— Кстати, а как думаешь, — с намёком спросил государь, — этот паренёк вообще понимает, что когда всё закончится, его устранение для аристократов станет делом чести? Пока они там решают свои дела, он вовсю пользуется моментом, устраняя их гвардии. Но потом они со всей ненавистью накинутся на него, как голодные псы, — император, задумавшись, принялся тереть подбородок.
— Ох, Ваше Императорское Величество, тут остаётся только гадать, — развёл руками советник. — Пока известно лишь одно: Добрынин жив. А раз жив, то уже можно сказать, что он личность уникальная. А дальше… всё время покажет!
* * *
Птички весело чирикают в ветвях деревьев, а пёстрые цветы на клумбах покачиваются под лёгким ветерком и щедро распространяют свои сладкие ароматы во все стороны. В это же самое время я развалился во дворе в шезлонге и безмятежно пью лимонад. Одним словом — красота, и на душе должна бы царить полная идиллия.
Но нет, об идиллии здесь и речи не идёт: скорее это веет провалом! С Пауковыми всё сложилось не так, как мне бы хотелось. Ладно, по-настоящему катастрофы не случилось, но я-то привык доводить все дела до конца. А в этот раз задавить их Род окончательно не вышло, так что мои пять минут отдыха можно считать оконченными.
Я поставил стакан на землю и задумался: спать почти не спал, ведь надо снова выступать, чтобы довершить начатое. Правда, не факт, что хоть кто-то из них останется на месте или осмелится вернуться.
И тут вся проблема в том, что имперская армия и канцелярия явились, как назло, совсем не вовремя. Вот как только мне по делам надо попасть в ту же канцелярию, там обязательно обед — словно нарочно. Но, конечно, я не стану сваливать всю вину только на них: в особняке графа Паукова и так была очень крутая защита, так что захватить всё, как планировалось, не получилось. Пока не получилось…
Тогда я не мог применить свою силу по полной: служащие из Имперских ведомств меня не трогали — я по праву действовал, — но вот наблюдатели упорно следили за каждым моим шагом. Народ там оказался очень любопытный: отошли всего на чуть-чуть, чтобы не маячить совсем перед носом. Ещё бы, ведь им потом надо было писать отчёты государю или как минимум отчитываться перед советниками.
В итоге приходилось штурмовать в два раза дольше, прикидываясь, будто у меня нет никакого редкого Дара. И именно из-за этого я не добился полного успеха — такого, какой задумывал изначально.
Мы с моими людьми всего-то разгромили примерно сорок процентов гвардии Пауковых. Причём у нас самих в итоге ни одного погибшего, только раненые. Я никогда не был сторонником всяких лозунгов вроде «Победа любой ценой!» и «Победи или умри!». Ведь мертвякам уже не повоевать, а у нас впереди ещё куча битв.
