Мой южный босс. Кубинский темперамент. - Лирика Альтер
читать не хочу, заранее знаю, что ничего хорошего тут не напишут.
Ника отправляется в свой кабинет, я иду к себе. Газета горит в ладони, так и просится
ознакомиться со статьёй.
Наливаю кофе, смотрю почту, вижу несколько резюме на должность секретаря. Чуть
позже их отсмотрю. Напоминаю кадровикам, что жду ещё резюме сотрудников в отдел
снабжения, чтобы восполнить штат.
Газета так и манит.
Читаю, закатываю глаза. Я был прав. Раздули скандал, клевета за клеветой. Меня
обвинили во лжи, что придумываю себе слезливую биографию, будто я не архитектор, а
депутат какой-то, которому нужно задобрить электорат.
А на Нику повесили ярлык подкупленной защитницы.
Тяжело выдыхаю, надеюсь только, что Ника эту статью не увидит. Иначе расстроится.
Днём провожу собеседование, определяю для себя одну кандидатку. Взрослую, старше
меня, и, главное, опытную. Много лет работала с первыми лицами компаний, знает
тонкости и умеет трудиться в режиме многозадачности.
Очень деликатная дама.
Несчастная статья не выходит из головы. Неприятно было читать?
Если честно, то да. Неприятно.
Я привык к нападкам, я умею правильно на них реагировать, умею отстаивать границы и
интересы, но всё равно где-то глубоко в душе вопросы о моём детстве меня задевают.
Надо просто пережить этот день, завтра будет безразлично.
— Антон! — влетает ко мне Ника. — Ты это видел?
ЕЁ глаза просто огромные, эмоции через край.
Увидела, значит, статью...
— Ты про скандал? Да, уже читал.
— Нет, я про это! — протягивает мне свой смартфон.
Беру его в руки, вижу открытую страничку одного из уважаемых новостных порталов. Не
жёлтой прессы, с которой мне пришлось столкнуться, а серьёзного издания.
Вопросительно смотрю на любимую, на её губах дрожит нежная улыбка.
Молча опускаю глаза и читаю вслух:
— После громкого скандала, случившегося с хозяином строительной компании Антоном
Маркесом, нам в редакцию поступило письмо.
Запинаюсь. Опять смотрю на Нику и на телефон. На любимую и на телефон. И так
несколько раз.
Сердце в волнении пропускает удар.
Читаю...
«Меня зовут Роса Маркес. Сегодня я столкнулась с вопиющей дерзостью и
несправедливостью. Хочу, чтобы это письмо прочитали те журналисты, которые устроили
скандал, а, заодно, нормальные, добрые люди!
Мой дорогой внук — Антон Маркес — уважаемый человек, меценат, настоящий мужчина.
Он подвергся нападкам хищных гиен. Обвинения, которые на него свалились —самая
гнусная ложь! Вы ничего не знаете об этом человеке! Вы не знаете, как он жил! Этот
мальчик не родился с золотой ложкой во рту! У него было такое детство, что вам в пору
радоваться, что, вы не испытали на своей шкуре ничего подобного!
Этот ребёнок жил в неведении многие годы. Он не знал, кто он! Кто его родители? Откуда
он родом? Он ничего про себя не знал!
Он сильно от других отличался. Не только внешне.
Он отличался от других своим огромным сердцем. Мастерил скворечники, верил в
лучшее. Он созидал, а не разрушал. За столько лет ни деньги, ни карьера, ни успех не
испортили Антона. Вы даже не представляете, что в душе у этого человека! Там
милосердие, умение прощать и любить, умение заботиться и защищать. Вам, гиенам, это
чуждо. Вам никогда его не понять!
Обвиняя Антона во лжи, вы судите по себе!
Антон только в двадцать лет узнал о своей родне. И нет, это не слезливая история, чтобы
задобрить горожан! Это правда, которую он не скрывал, но и не распространялся!
Потому что это его частная жизнь. Он не обязан с вами ею делиться.
Он помогает городу реставрирует памятники архитектуры, которые дороги горожанам, как память, как история.
Но гиенам на это плевать! Им нужно влезть под кожу и вонзить свои острые зубы.
А та девушка, что заступилась за Антона Маркеса, её зовут Ника! Запомните это имя! Вы и
перед ней обязаны извиниться! Она не смогла вытерпеть нападки, потому что для неё
справедливость и честь не пустые слова.
Знаю, что гиены никогда не напишут опровержение, но, надеюсь, что моё письмо
поможет раскрыть глаза на случившееся и позволит обычным людям получше узнать
Антона Маркеса».
36.
Антон
Кладу телефон на стол, смотрю в одну точку.
— У тебя удивительная бабушка, — шепчет Ника.
Протягиваю ей руку, она садится ко мне на колени. Обнимаю, прижимаюсь виском к её
виску.
Нет слов.
Они все испарились.
— Как же она тебя любит, — гладит любимая по волосам. — И никакой Сильвии она
ничего не писала.
Догадливо киваю. Ночью моя бабушка, которая еле-еле освоила компьютер, писала
письмо в редакцию.
Ини слова не сказала.
Это Роса... Она такая...
— В этом письме она назвала меня мужчиной, — произношу, удивившись.
— Да, почему тебя это удивляет?
Ника не понимает важности этого открытия.
А это открытие.
Поднимаю на неё глаза, смотрю на любимое лицо.
— Роса
