Мерикратор - Юрий Никитин
Палаш сказал напыщенно:
– Как нигде!.. Если, где в охране и есть пострадавшие от снаппера, то их единицы, моментально заменят. Армия – это порядок и дисциплина!
Министр экономики сказал торопливо:
– Господин президент, часть заводов прекратила работу, часть в облегченном режиме, но катастрофы удалось избежать. Девяносто процентов предприятий работают! Я попозже представлю цифры и рекомендации, но сейчас вам стоит обратить внимание на другие вызовы…
Я поинтересовался:
– Спасибо за хорошие новости, а что за вызовы?
Он кивнул в сторону хмурого министра обороны.
– У Антона Юрьевича плохие новости.
Я повернулся к Палашу.
– Генерал?
Он поднялся, сказал с нажимом:
– Провокации на рубежах нашей Родины уже начались!.. В Узбекистане власть захватили исламисты и уже начались попытки перенести воинствующий ислам на земли России. И уже куда наглее, чем раньше. По моим сведениям, часть стран, у которых есть к России территориальные претензии, сейчас оформляют свои требования, которые вот-вот вам вручат их послы…
Я сказал как можно спокойнее:
– Как вручат, так и ответим. Что в самой России?
Палаш сел, вместо него поднялся сидящий рядом с ним министр иностранных дел, Лев Ильич Листоедов, на нем сразу скрестились все взгляды, рослый и властный, какими были вожди тех орд, что вели войска на завоевание Европы, он умел приковывать внимание, а когда заговорил, я понял, что умеет и руководить теми, кто его слушает.
– Мир не просто наполовину обезлюдел, – сказал он мощным голосом оратора, – в нем изменилось соотношение сильных и слабых!.. Слабые, в основном, пали жертвами снаппера. Сильные ощутили… добавочную силу! Это по планете, но там свои разбираются со своими, а у нас в России моментально подняли головы все недобитые нацисты… Ну ладно, пока всего лишь националисты, нацистами станут позже. И не просто болтуны, а те, кто уже берется за оружие и начинает где-то в горах сколачивать шайки, называя бандитов борцами за свободу!.. Господин президент, я прошу дополнительных полномочий нашим силовикам. Заразу нужно прижигать сразу, пока не охватила проблемные районы нашей великой страны!
– Не прижигать, – пробормотал Палаш, но так громко, что услышали все. – А выжигать.
– Снаппер вверг мир в кризис, – ответил я сухо, – Антикризисные меры могут быть болезненными, лекарство всегда горькое. Но это временно, население нас поймет.
Палаш хмыкнул, но промолчал, тут же поднялся во весь громадный рост Гатило.
– Господин президент, можно подробнее о… мерах противодействия?
В зале полнейшая тишина, но не из почтения к президенту или особой вежливости, вон какой ор тут стоял до моего прихода, просто вопрос Гатило задал очень щекотливый.
– Любые, – отрезал я, – чтобы конфликты гасить как можно быстрее!.. Если у вас недостаточно боевых вертолетов, обратитесь к Палашу, с которым, как вижу, прекрасно общаетесь.
Он усмехнулся, глядя мне в глаза, сел и сразу же что-то начал говорить в зажатую в ладони минирацию армейского формата.
Должно хватить и собственных сил, мелькнуло у меня. К моменту распада СССР была только одна дивизия в составе МВД, знаменитая дивизия Дзержинского, сейчас их больше тридцати, но это необходимая мера, нужно поддерживать режимную зону вокруг ЗАТО, охранять АЭС, усилить охрану важных государственных объектов на Байкало-Амурской магистрали, ДВЖД и ЗабЖД, а ещё постоянно добавлять и расширять охрану нефтегазовых месторождений, а их вводится в строй всё больше…
Насколько помню, во многих случаях внутренним войскам приходилось как разделять противоборствующие силы и разоружать незаконные вооружённые формирования, так и усмирять местное население, выступавшее против центральных властей в сепаратистских целях.
Листоедов кашлянул, посмотрел на меня с вопросом в глазах.
Я кивнул, он сказал тяжёлым голосом:
– Хочу обратить внимание, в Татарстане в экстренном порядке созывают великий курултай.
Я нахмурился.
– И что?
Он сказал уже со вздохом:
– По некоторым сведениям и настроениям, предполагаю, что народные избранники намерены в Верховном Совете Татарстана поставить вопрос насчёт выхода из состава Российской Федерации.
В зале стало тихо, наш министр иностранных дел из тех, что слова зря не уронит, я тоже напрягся, переспросил:
– Насколько это…
– Опасно? – уточнил он. – На мой взгляд, очень. Уже само желание выйти из России – очень опасно. Это не пятнадцать союзных республик, что восхотели выйти, и вышли. Имели право. Но есть автономные республики и автономные области, у этих права выхода нет.
– Значит, – сказал я, – сама постановка такого вопроса является преступлением?
Он кивнул.
– Совершенно верно, господин президент.
– Хорошо, – сказал я, – займемся. Созыв курултая, как я понимаю, допускать не следует?
Он вздохнул.
– Созывать великий курултай они вправе. За время снаппера возникло много вопросов. Не вправе ставить именно вопрос о выходе из России.
Я подумал, постучал карандашом по столу, а то уже начались разговоры друг с другом.
– Значит, нужно заранее убрать из повестки дня этот вопрос. Тарас Остапович, вы можете решить эту проблему?
Гатило поднялся, одернул сюртук, но кивнул на Листоедова.
– Может, лучше Лев Ильич?
Я покачал головой.
– Лев Ильич представляет Россию на международной арене. Если он заговорит с Татарстаном…
Гатило поморщился, но кивнул.
– Да, это значит, Татарстан уже суверенная страна… Хорошо, я всё сделаю, что смогу.
– Вы должны сделать то, – напомнил я, – что нужно. Ещё какие вопросы?
Совещание затянулось на три часа. Снаппер слишком уж встряхнул страну и общество, ряд наших соседей пострадали куда больше нас, но караваны с гуманитарной помощью отправлять не придется, запасов продовольствия во всех странах хватит на годы, электроэнергия в избытке, склады ломятся от уже собранных товаров, с этим проблем нет.
Сейчас главное, чего большинство не понимает, успеть предотвратить болезни детства человечества: вспышки национализма, чувства превосходства своей нации над соседями, вовремя разоружить собирающиеся банды под лозунгами борьбы с русским империализмом.
– Усильте присутствие Росгвардии, – сказал я Гатило, – особенно в местах, где уже замечены точки сбора экстремистов. Можете брать их под арест без всякой жалости, эти люди тянут страну в кровавое прошлое!
Палаш, что всё это время не спускал с меня взгляда, усмехнулся. Ну да, вот так и копаю себе могилу, если разрешаю арестовывать без
