Ужасы Фобии Грин - Тата Алатова
— Ты мне ребра переломаешь. Меня Антонио привез.
Вот только теперь Фобия ее и разглядела, как следует. Темные круги под глазами, густая проседь в некогда ярких, как пламя, волосах. Морщинки вокруг тонких губ.
— Где вы были все это время? — спросила она, с отчаянием понимая, что уже знает ответ.
Сения Кригг чопорно вздохнула, разгладила складки старомодного пальто.
— В тюрьме. После той неудачной инаугурации меня заперли в изоляции — все же я помогла сбежать опасной преступнице.
— А Оллмотт?
Антонио вышел из машины, огляделся.
— А где Нэна? — спросил он с недоумением.
— В подполе! — подпрыгнула Фобия. — Вытащи ее оттуда!
Сения Кригг посмотрела ему вслед.
— Бедный мальчик! Он очень удивился, когда я стала покупать памперсы, — она хихикнула. — Подумал, что мне! Всю дорогу ехал, будто везет бомбу!
— Так, — Фобия встала на ноги, подняла за руки рыжеволосую гостью. — Откуда вы вообще знаете, что Нэна беременна? Как вы сюда добрались? Что происходит в стране?
— Про беременность мне сказал Оллмотт. Когда я все-таки вышла из тюрьмы, он отвез меня к Антонио и проинструктировал. Мол, больше вам некуда. Сюда мы пробирались плохо, вокруг перестрелки и пожары.
— Что с Крестом?
— Я ничего не знаю, Фобия! Ты в курсе, что когда страна лишается главы правительства, то эту должность занимает тот, кто обладает самым высоким воинским званием?
— Белатор, — выдохнула Фобия. — Там, на площади, Оллмотт предъявил свою золотую звезду.
— Да, — Сения Кригг отвела глаза. — Он просил тебе передать, что ты обязана ему жизнью. Что ты — очень мощное оружие. Ты последний действующий псевдомаг. Что тебе придется отдавать долги. Лично Оллмотту и стране в целом.
Фобия посмотрела на Антонио, который приобнимал за плечи безудержно рыдающую Нэну. Выглядел Варна бледным и растерянным: когда он последний раз видел Нэну, она была красивой и ухоженной. Сейчас на нем висела располневшая женщина с опухшим от отеков и слез лицом. Немудрено испугаться.
— Оллмотт передал тебе мазь для лица. Сказал, что скорее всего ты воспользовалась кислотой, как он и учил на случай бегства. Еще он сказал, что ты молодец.
— Я молодец, — согласилась Фобия безучастно.
— Оллмотт мне дал несколько магических обманок, который защитят наш лагерь от посторонних глаз. В этой стране теперь полно магии, это так удивительно. А еще он передал, что свяжется с тобой, держи рацию.
— Вот только рации мне и не хватало, — пробормотала Фобия, но покорно взяла тяжелое устройство.
Еще полчаса назад она думала, что самое страшное испытание — это рождение ребенка Нэны.
Еще полчаса назад она совершенно не собиралась ни с кем воевать.
— Но он даже двух слов сказать не может, — недоуменно произнесла Фобия, пытаясь собраться с мыслями. — Как он может возглавлять страну?
— Кажется, страна устала от разговоров.
Ребенок пинался, и это было так здорово, что Фобия даже всплакнула, стараясь не сбить ровное дыхание, чтобы не разбудить не только Нэну, но и Сению Кригг с Антонио, дрыхнувших на соседних кроватях.
Вечером они все, кроме будущей матери, напились. Старая заплесневевшая бутылка ячменного виски была извлечена из темного угла амбара, торжественно отмыта и откупорена.
— Я даже готова была отдать ему свою невинность, — заплетающимся языком жаловалась Сения Кригг и размахивала указательным пальцем. — А он меня! В тюрьму! Сволочь.
— А вы разве не? — изумился Антонио.
Он был очень напряжен, и было видно, что ему неловко в обществе счастливой Нэны, которая то и дело норовила к нему прикоснуться, погладить по волосам, провести ладонями по плечам.
— Как ты смеешь предполагать такое! — вспыхнула Сения Кригг. — Разве ты видишь на этом пальце обручальное кольцо?
— А что, — сказала Фобия, отводя в сторону указующий перст старой девы. — Были бы сейчас женой президента… Или кто у нас теперь Оллмотт?
— Наместник! — провозгласила Сения Кригг. — Кризисного управляющего страной из числа воинов всегда звали Наместниками.
— Какая ирония, — оценила Фобия.
— Но это все ерунда, — отмахнулась Сения Кригг. — Знаете, что самое трагичное из того, что с вами всеми произошло?
— Работа проституткой, — сказала Нэна.
— Убийство Креста, — сообщила Фобия.
— Разорванная связь с Ханной, — внес свою лепту Антонио.
— Самое трагичное… Самое трагичное то, что вы так и остались неучами! — отмела все их предположения оптом Сения Кригг. — Молодые, сильные люди. Вся жизнь впереди. А образование на нуле.
Фобия торопливо закрыла двумя руками рты Нэны и Антонио, чтобы заглушить их гогот.
— Вы что, — спросила она весело. — Будете проводить уроки?
— Всенепременно! — покивала Сения Кригг, потом сделала несколько неверных шагов в сторону, рухнула на первую попавшуюся койку и моментально вырубилась, всхрапнув еще в полете.
— Ну, а ты? — спросила Фобия Антонио.
Он налил себе еще выпить.
— После ритуала вернулся домой, к родителям. Знаешь, все эти удобства, слуги, вкусная еда, тусовки и загородные клубы. Отец выбирал для меня колледж. А на душе так тошно, хоть вой. Ханна и твои родители покинули страну. После того, что ты сделала с Мераком Леви, житья им совсем не стало. Их дом обыскивался несколько раз в неделю, вобсы простучали все стены. Они никак не могли поверить, что ты не поддерживаешь связи с семьей.
— Оллмотт вернул вобсов в столицу?
— Вернул вобсов, начал войну. Сказал, что магия позволит нам выбраться из положения страны, стоящей раком. А потом прислал за мной и велел увезти Сению Кригг из столицы. И ты знаешь… Я обрадовался.
Милый, избалованный, преданный Антонио. Обрадовался он, очутившись вместо колледжа для таких же мажоров, как и он сам, в черте военных действий.
Фобия тихонько встала. Нэна слегка пошевелилась, недовольная тем, что источник тепла, греющий спину, исчез. Но глаз не открыла — привыкла, что Фобия бродит по ночам по лагерю, как тюремное привидение Цепь.
На улице было темно, но света и не нужно было.
Если бы Крест был жив — он бы нашел ее, в сотый раз повторила себе Фобия. Оллмотт же нашел.
Она подошла к деревянному домику, тому самому, в который когда-то давно, миллионы и триллионы лет
