Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только - Ермак Болотников
- Могу, да, могу. Выбора у нас все равно больше нет. - Я поправил волосы и сделал глубокий вдох, игнорируя тот факт, что воздух был наполнен смрадом проклятья и, самое главное, бетонной пылью. - Но давайте тогда мы будем идти быстро, но не бегом…
- Что с тобой? - Обеспокоенно поинтересовался Андрий, оглядываясь на меня и оценивая взглядом. Даже он заметил, что что-то явно не так. - Вчера, да и буквально недавно, с выносливостью у тебя все было в порядке, неужели твое тело решило, что уже пришло время для отдыха?
- Я не знаю, но бегать сейчас точно не лучший вариант. Возможно… Так влияет длительное нахождения в близости с грибами. Дымок сошел с ума от их влияния, я пусть и не полностью создание того мира, но связан с ним крепко. Не исключено, что они питаются мною ментально. - Меня такое положение дел в корне не устраивало и даже пугало, но что поделать, нужно стиснуть зубы и идти дальше, раз победа так близко. Ментально поглощать мой и без того скудный магический запас было весьма подло. - Я справлюсь, нужно идти вперед.
- Если соберешься падать без сознания - предупреждай. Нужно знать, когда спадет действие щита. - Дерви похлопал меня по плечу, после чего хмыкнул. - Но было бы славно, если бы ты вообще не вырубился по ходу драки.
- Да, это определенно было бы кстати, спасибо, а я то сам думал, что прилечь отдохнуть это славная затея. - Щиты засияли вокруг нашей троицы, но пока что максимально бледно, чтобы не тратить слишком много моих, и без того ограниченных, магических сил. Большего я дать физически не мог, как-никак, нам еще с Горсиным разобраться надо, нельзя выкладываться на полную против… чего-то. - Готово.
- Прекрасно. Теперь пойдем узнаем, что за птичку сюда занесло… и главное, зачем. - Дерви взвел свой магнум, сделанный на заказ и именно для цверга. Он любил его не меньше, чем свои клинки, поэтому неудивительно, что тот всегда был чистенький и при нем. Мой кольт пусть таким похвастаться и не мог, зато… ладно, мой кольт таким похвастаться просто не мог, но он и не жаловался, так что предпологаю, все было впорядке.
Идти нам было весьма недалеко, я бы даже сказал, что искомая точка расположилась от нас на расстоянии где-то пары метров. И я был рад, что шел не первым, ибо тот ангел, который ждал нас около тела Лазиэстель, явно не был добрым малым, желающим мира во всем мире и любящим свою работу. К сожалению, это был серафим, воин среди миролюбивых крылатых посланников божий, но и это не было самым паршивым. Этот серафим был не пособник Горсина.
Он стоял недвижимым големом над скованной демоницей, что уже пришла в сознание, но по прежнему оставалась скованной, без какой-либо возможности двигаться. На теле девушки не было порезов и ссадин, она оказалась одета в чистое и опрятные платье до лодыжек, даже не порванное, крылья практически бережно стянули бархатными лентами, что имели невероятную магическую силу, связанную с тем, что они были пропитаны кровью Серафима. Увидев нас, Лазиэстель почти что улыбнулась, стискивая пальцы, но не в силах сломать кандалы. Рядом с ней лежало просто уничтоженное в мясо тело какого-то демона. Его не только вогнали в землю, каждая его косточка была смешана с плотью, бедняга стал неким рагу или соусом, который растекался около ног Лазиэстель, касаясь ее кусками костей или жил.
Серафим был два с половиной метра ростом, что примерно в полтора раза выше обычного воина святой армии. Его крылья обгорели до костей, но магия исправила это недоразумение, обтянув скелет искусственными жилами и новыми, призрачными перьями, что бросали алый отблеск на пол перед ним. Словно стеклышко, они сверкали в полумраке, во многих перьях виднелись распахнутые зрачки, что бросали быстрые взгляды в пространстве не останавливаясь ни на едином месте ни на секунду. Голова павшего ангела оказалась укрыта шелковым капюшоном черного цвета, глаза скрылись под белоснежными кудрями, окровавленными у самых кончиков, бледная кожа покрылась трещинами и кровоточащими надрезами, в которых сверкали странные блики, чем-то тоже похожие на зрачки. Тело укрывал проржавевший доспех, в центре которого, у самого сердца, зияла ужасающая рана, раскроившая плоть и обнажая пораженное проклятьем сердце, бьющееся только благодаря тому, что магические линии связали воедино всю кровеносную систему, подчинив себе каждое движение и каждое действие Серафима. Ступни и стопы ангела были оголены, но покрыты кровью, давно превратившейся в багровую
