Исход - Евгений Адгурович Капба
Алхимик, конечно, злоупотреблял сложной терминологией, но мысль его от этого не стала менее доходчивой. Аскеронский герцог все понял, и почувствовал, как по спине у него бегут мурашки.
— Господь Всемогущий! — выдохнул Аркан и откинулся на борт лодки, глядя в небо. — Неужели все так просто?
— Скажи это, мой мальчик, проговори вслух! — взмахнул рукой Агис. — Пусть маэстру Чертополох тоже услышит.
— Эльфы, — обреченно признал Буревестник. — А точнее — Туринн-Таурские ванъяр. Тъялери из Доль Наяда здесь ни при чем. По крайней мере — владыка Рианнор и владычица Эстель — они может быть и были в курсе происходящего, но явно в этом не участвовали. У них, насколько я знаю, серьезные разногласия со своими северными родичами.
— Не по этому ли поводу, а? — предположил алхимик. — Ну вот, теперь ты и я — мы оба знаем, что заговор есть и действует, что эльфы поработили Империю через воздействие на оптиматскую церковь и аристократию. И, главное, сможем доказать, если потребуется!
— Доказать? — настало время Буревестника щурится. — Кажется, вы никак не поймете, с кем имеете дело, дядюшка Агис. Я — Рем Тиберий Аркан Буревестник, герцог Аскеронский и Командор Ордена Зверобоя! Мне не нужно ничего доказывать, любой из моих людей поверит каждому моему слову так, будто все, что я расскажу он видел собственными глазами!
— А… — Агис несколько раз моргнул, осознавая услышанное, а потом принялся доставать из-под своей хламиды какие-то свертки и ящички. Так вот почему он был таким тяжелым! — Это что же — все зря? Я мог убраться оттуда? Я ведь… Я хотел… Я искал в Консульстве доказательства, чтобы предъявить их Аркану, или Вермаллену, или Фрагонару, а может — и дю Массакру, любому сильному владетелю, достаточно независимому, чтобы… Чтобы поднять знамя истины и защитить правду и Божье имя! А ты — ты Аркан, да? Выходит моя Габи — она полюбила Аркана? О-о-о-о!
Рем не знал — смеяться или плакать. Весь этот пафос и эта наивность, и растерянность из уст алхимика — они вызывали весьма странный спектр эмоций… Ему, этому гениальному и капельку сбрендившему кабатчику из Смарагды ведь и вправду ничего не нужно было доказывать. Но только в одном-единственном случае, одном варианте из сотни тысяч: если вагант Рем из Аскерона, тощий бармен, любитель истории и бродячих артисток, окажется сказочным принцем на белом коне. Или — Арканом на Негодяе.
— Вы все сделали правильно, — проговорил Буревестник убежденно. — Бог любит тех, кто поступает правильно. Он помог нам, и он хочет, чтобы мы продолжали. Иначе я не могу объяснить все происходящее и нашу роль в этом театре абсурда.
— Обожаю провиденциалистский подход! — раздалось ворчание мага. — Тезис, антитезис, синтез, анализ, дедукция, индукция… Зачем это все? Ведь есть самый лучший ответ на любой вопрос и самое лучше обоснование чего угодно: «так решил Господь!» Достойно, очень достойно для доктора естествознания! Ты ведь и вправду — бакалавр, магистр и доктор, да, твое высочество?
— Я вижу, вы оба уже приходите в себя, — усмехнулся Рем. — Тогда давайте вы последите за рулем, и парусом, и я вздремну. Разбудите меня, когда увидите корабли под черным флагом с Красным Дэном, и не удивляйтесь ничему. А если вас спросят: «Как так вышло, что в одной лодке флот ортодоксов догоняют бродяга-маг, алхимик-кабатчик и ученый-герцог?», то вы знаете, что ответить!
— И что же? — с интересом спросил Агис, приподнимаясь на локтях. — Что же мы ответим?
— «Так решил Господь», конечно же! — расхохотался Аркан.
* * *
Следы действия ортодоксальной флотилии они увидели уже к полудню: каждый пирс, причал и гавань на обоих берегах Рубона были сожжены. Посреди реки, на одной из песчаных кос, торчал обгорелый остов большого когга — похоже, кто-то из купцов решил оказать сопротивление… Тут и там на высоких берегах или островках виднелись повешенные с табличками на шеях, где разъяснялись их прегрешения.
— Жестоко, — проговорил Чертополох. — Это что же — стратегия выжженой земли?
— Это — прагматичный подход, — пояснил Рем. — Флот будет идти от города к городу, уничтожая или забирая все суда и реквизируя запасы продовольствия. Когда оптиматы пойдут за нами — они будут натыкаться на пепелища, голодные пустые селения, вычищенные до последнего зернышка амбары и трупы фанатиков, которые посмеют оказать нам сопротивление. Мы не звери — устраивать геноцид никто не собирается, пусть мирные жители бегут прочь от реки!
— И создают панику, и поднимают цены на продовольствие… — маг прищурился. — Кажется, я читал о чем-то подобном в записках одного популяра, опубликованных в прошлом году в Тимьяне. Там речь шла о восстании гребцов на Низац Роск! Вроде как мятежники шли от острова к острову, опережая эскадру преследования едва ли на сутки, но этого хватало — и погоня, прибывая на место, встречала одни опустошения и повешенных единоверцев, и не могла пополнить запасы провианта и питьевой воды, получить отдых и получить подкрепление в живой силе. Это как-то по-варварски, не находите?
Аркан молча рассматривал темные воды реки. Вниз по течению, из Кесарии, плыл мусор: тряпки, закопченные деревяшки, какие-то огрызки и обрывки всех самых разных видов, и трупы — много трупов. Похоже там, в столице, с утра пораньше, взялись за уборку…
— Варварство — это хватать людей в рабство, заковывать в кандалы, и хлестать их плетью, рассекая спину до позвоночника, — проговорил он. — Просто представьте себе: я вернулся домой из университета, искал лошадь в конюшне, а мне дали дубинкой под коленки и утащили в вонючий трюм, сделали рабом. Я — свободный человек, баннерет, у меня — образование, планы на жизнь, куча дел в Аскероне, но этим мерзавцам было плевать на меня и мою жизнь. С точки зрения гезов я представлял собой живой движитель, ценный ровно настолько, насколько могли работать мои мускулы. Нынешний кунингас Севера — Микке Ярвинен, и Разор — один из лучших войсковых командиров современности, и
