Бумеранги. Часть 1 - Варвара Оськина
– Что?
– Даже не подумаю.
– Мне лучше знать, не находите? – раздражённо отозвалась она и зябко повела плечами под немигающим взглядом. Да господи! – Это всего лишь сигареты! Пара пластырей и никаких проблем ни с зависимостью, ни с электоратом.
– Нет.
Резко выдохнув, Джил отступила, но её немедленно схватили за локоть. Сцепив зубы, она сбросила чужую руку, на которую совсем недавно столь беззаботно опиралась, и чуть прищурилась. Это что, мистер Рид? Элемент устрашения? Попытка показать, кто здесь главный? Или игры во власть? Склонив голову набок, Джиллиан растянула губы в гадкой улыбке.
– Следуя общей тенденции, ваш штат придерживается категоричных взглядов на здоровый образ жизни, и подобная привычка не добавит очков. Мы отстаём на три недели и тысячу голосов…
– К чёрту, пока это помогает обходиться без антидепрессантов и стимуляторов.
Джил перевела дыхание в попытке успокоиться и на мгновение прикрыла глаза. Без шансов. Стене было плевать. На самом-то деле, это какая-то чушь! Рид действительно собрался с ней спорить? С вытребованным у Клейна инструментом? Он, ступавший на мозаичные полы Конгресса лишь по крайней необходимости, тогда как она знала каждый проклятый узор?! Господи! Сколько ненужной драмы из-за каких-то сигарет, она же не почку просит продать.
– Вы же сами согласились на полную свободу моих действий!
– Но не ограничивал взамен свою, – резонно отозвался демократический осёл и быстрым шагом направился к уже маячившей вдалеке «зеркальной фасолине». Зарычав от раздражения, Джиллиан поспешила за ним.
– Бен, просто поверьте. Курение на людях – даже сам факт этого! – стремительно удаляет вас от кресла конгрессмена и приближает к симпатичной раковой опухоли!
Рид резко остановился, а затем так же внезапно обернулся и наклонился прямо к лицу Джиллиан. Да так близко, что она отшатнулась и судорожно попыталась убрать с глаз мешавшие волосы.
– Вы действительно хотите рассказать мне об этом? О раке лёгких? – Большой рот изогнулся в совсем невероятной усмешке, от которой Джил передёрнуло. – Тогда уж просветите и насчёт импотенции.
Чёрная бровь повторила изгиб губ, и Джил сглотнула. Дерьмо. Действительно, торакальный хирург-онколог знал несоизмеримо больше нахватавшейся аналитики миссис О’Конноли. И пока Джил хватала ртом снежный воздух Чикаго, Рид снова отвернулся, равнодушно бросив на ходу:
– Мы продолжим вспоминать международную классификацию болезней или вернёмся к обсуждению наших планов?
– Вернёмся к обсуждению, – процедила она, однако не удержалась от скабрезного замечания: – Не думаю, что избирателей волнует ваша мужская пригодность.
И ей бы праздновать маленькую победу, но раздавшийся следом невинный вопрос поставил в тупик и выбил из сердца триоль.
– А вас?
Что?! Она подняла потрясённый взгляд на замершего чуть поодаль Рида, но внезапно натолкнулась на собравшиеся в уголках глаз смешинки. Пару раз моргнув, Джиллиан с трудом осознала, что двусмысленная реплика оказалась лишь шуткой. Серьёзно, глупо думать, что Бену польстило бы внимание такой женщины, как миссис О’Конноли. Хотя она… действительно переживала. Немного. Чуть-чуть.
– Я такой же избиратель, как и они…
– Вы лоббист, – коротко ответил Рид.
– Это не взаимоисключающие понятия, – заметила Джил.
– Нет. Но они лежат в разных плоскостях, – хмыкнул Бен и бросил на озадаченную Джиллиан развеселившийся взгляд. – Так что вы скажете?
Она нахмурилась, а затем медленно произнесла:
– Допустим… я бы сказала, что с такой настойчивостью можно попробовать преобразовать очевидный недостаток в уникальное достоинство. Сделать особенностью, ибо люди запоминают индивидуальность. Нечто, вызывающее у них эмоции. Например, чувство доверия от схожих привычек. Им нужен символ… Маяк. – Джил прервалась, ощутив, что сболтнуло слишком уж личное. А потому, вымученно улыбнувшись, зло фыркнула и попыталась замять возникшую неловкость. – Таковы сантименты средней массы электората, чей интеллект плещется в прибрежных водах Мичигана. Цель их жизни – глупое следование навязанным стереотипам, которые они же с таким удовольствием порицают.
На короткий миг воцарилась тишина, пока Рид тщательно распутывал вереницу слов, а потом Джиллиан вздрогнула от слишком требовательного тона.
– Я не услышал ответа.
– Вы уже говорили, что не специализируетесь в отоларингологии, – огрызнулась она.
Ей нечего было ему сказать. Как вообще можно выбрать хоть что-то, когда опыт кричал об одном, а сердце заходилось в жгучем противоречии? Книги, лакрица, табак. Табак, лакрица и книги. Убери хоть один компонент, и философский камень не сложится.
– Отвечайте, Джил, – тем временем настаивал Бен, и его интонация могла бы поспорить с набившим оскомину «сядь»: так же беспринципно и даже немного ex post оппортунистично.
– Моё мнение – курите, если так хочется, – наконец устало пробормотала она.
– И это всё? – нетерпеливо проговорил Рид, и Джиллиан удивлённо оглянулась. Она хотела было снова съязвить, но промолчала, когда Бен слишком сильно поджал губы и прищурил переливающийся медными кольцами взгляд. Господи! Да сдался ему этот ответ…
– Всё, – сухо бросила она, а в следующий момент твёрдая мужская рука цепко схватила за локоть и вынудила посмотреть в глаза Рида.
– Врёте, – процедил он. – Или не договариваете. Если мы хотим сотрудничать дальше…
– Если мы хотим сотрудничать дальше, – перебила его Джиллиан, – то нам лучше вернуться в проторенную колею беседы. Впрочем, если вам так нравится, можем продолжить и дальше вытаптывать узкие тропки в непроглядных чащобах ваших пороков.
Немного ошарашенный подобной тирадой Бен нахмурился, а потом неожиданно искренне и громко рассмеялся, тряхнув головой.
– Господи, вы прекрасны, – пробормотал он и машинально провёл рукой, убирая с глаз Джиллиан растрепавшиеся волосы.
– Благодарю.
Площадка перед «зеркальной фасолиной» была забита людьми. Кто-то вместе с детьми спешил на каток, что расположился аккурат за серебряным боком футуристической скульптуры, кто-то неспешно прогуливался. А толпы туристов трудолюбиво фотографировали свои искривлённые отражения со всех возможных сторон.
Первый снежок в прямую и тёмную, точно грифельная доска, спину Рида полетел, когда он что-то увлечённо рассказывал Джил о городе. Неуловимым движением она подхватила пригоршню снега, слепила неаккуратный шар и отправила тот точно между лопаток унёсшегося вперёд губернатора. И взгляд обернувшегося к ней мужчины оказался ошеломителен. Вряд ли кто-нибудь ещё смог бы столь изысканно смешать в себе гнев, раздражение, щепотку невероятного удивления и целый галлон оскорблённого достоинства с обещанием чудовищной мести.
– Что вы творите, – процедил Рид и сделал было шаг навстречу, но в следующий момент запоздало увернулся от летевшего в грудь снаряда. В чёрных волосах заблестел рассыпавшийся снег.
Вскочив на покрытый наледью длинный каменный стол, что тянулся вдоль центральной части променада, Джиллиан скомкала ещё один снежок.
– Делаю вашу кампанию, – чуть безумно улыбнулась она и снова швырнула кривоватый шарик теперь уже прямиком в темноволосую голову. С той они наконец-то находились на одной высоте.
Однако Джил промазала, потому что пытавшийся отряхнуть пальто Бен сумел невероятным образом увернуться. И движение вышло столь плавным и неожиданно гибким для его роста, будто сошло с покрытых порохом легенд о первых жителях Америки. Поговаривали, местные племена слыли охотниками, ну а в Риде осталось так много с прошлых времён…
Тем временем затянутая в чёрную перчатку
