Рассвет. Том 2 - Андрей Валерьевич Степанов
— Вам что, трудно было открыть вторую дверь? Просто в сторону отойти? — возмущался мужчина из тех, кто бежал от монстров обратно в здание.
— Могли бы посторониться, тогда мой муж был бы жииив, — подвывала женщина из той же группы.
— Как будто был какой толк-то от этого, — проскрипела пожилая женщина. — Набились тут, как сельди в бочке, ни продохнуть, ни… — ее голос потонул в шуме толпы, но все прекрасно поняли, что она хотела сказать.
Каждая из сторон видела свою правду. Люди, которые изначально не успели выйти на улицу, не только не видели чудищ, но и откровенно возмущались теми, кто вернулся обратно. Вместо того, чтобы разойтись по своим домам, те создали давку на крыльце, заняли немало места в и без того ограниченном пространстве, а теперь еще и качали права, обвиняя других.
Те, кто рвался назад, были недовольны больше всех. Помимо того, что их долгое время никто не мог пропустить обратно, каждый был разозлен действиями людей, что были поблизости. Кто-то кого-то толкнул, наступил на ногу, нанес серьезную травму. Многие затаили обиду на тех, кого успели заметить. Но пока что общая досада и горечь утрат выливались во взаимные обвинения.
Напряжение нарастало очень быстро. Лейтенант повернулся в сторону шума, прошел через людской коридор до опасной точки. Мэр устремился за ним. Спор тут же затих.
— Вам так важно прямо сейчас начать выяснять отношения? — громко спросил лейтенант, так, чтобы слышали все.
— А почему они нас не пускали? — не менее громко ответил кто-то из толпы.
— Потому что вы могли бы и…
Снова начался шум и брань, кричащих становилось все больше, лишь редкие люди обходили эту толпу стороной, унося раненым и пожилым немногочисленные бутылки с водой, которые нашлись в каморках за сценой. Директор учреждения тоже активно избегал участия в спорах и помогал остальным. Остальные полицейские держались кучкой, но внимательно смотрели по сторонам, готовые в любой момент прийти на помощь.
В основном зале остался один из них, который присматривал за Сергейцевым и еще несколько жителей, которые мирно сидели на креслах, не зная, чем себя занять. Они полностью абстрагировались от происходящего. Их не интересовало ни то, что происходит в зале, ни то, что случилось на улице. Люди не проявляли никакого участия и были уверены, что стоит только переждать, как все наладится.
Полицейский сидел, свесив ноги со сцены. Следователя положили рядом, мужчину в черной футболке усадили в кресло в первом ряду, как раз напротив полицейского. Когда тот очнулся и застонал, первым делом он услышал вопрос:
— Ты хоть понимаешь, что ты сделал?
— А? Что я сделал? — сильный удар прикладом повредил несколько мышц на лице и разговаривать было больно.
— Ты напал на полицейского. И очевидно угрожал представителю власти, — продолжал служитель закона. — За это полагается большой срок.
— Ни на кого я не нападал, — не выговаривая некоторых букв, ответил мужчина.
— Ну конечно, конечно.
— Серьезно. Он целился в людей, прямо в толпу. Мы им ничего делать не хотели, а он был готов стрелять, — прозвучал невнятный ответ.
— Слушай, мне все равно. На самом деле все равно, — честно признался полицейский. — Я приехал сюда патрулировать улицы, помочь немного, пока у вас все не наладится. А вот на такое я не подписывался.
— Так может, отпустишь меня? — прищурился мужчина.
— Как звать?
— Олег.
— Так вот, Олег, отпустить я тебя просто никак не могу. Сам понимаешь.
— А, черт с ним, — махнул он рукой и замолчал.
Полицейский услышал шум из фойе.
— А ну тихо всем! — раздался голос лейтенанта, который по громкости не уступал капитану Молотову.
Стоявшие рядом с ним люди сделали шаг назад, оглушенные криком. Шум сразу же умолк в зале стало тихо.
— Сейчас совершенно не время для того, чтобы вы здесь выясняли свои отношения!
— Но мы… — попытался влезть мужчина.
— Тихо, я сказал! Вы ведете себя, как звери. Каждый обижен на другого: не пропустили, толкнули, ударили. Просто какие-то торговки с рынка. Поймите, что сейчас это все неважно. — Лейтенант повернулся в сторону лежавших вдоль стены раненых. — Посмотрите туда. — Люди нехотя развернулись. — Там лежат те, кому нужна помощь. У нас сейчас нет даже элементарных лекарств. Даже бинтов нет. Ваши мелочные склоки могут стоит жизни десяткам этих несчастных.
— Мы тоже пострадавшие! — крикнули из толпы.
— Я и не говорил, что у вас все хорошо. Но другим хуже. Вы живы. Вы целы. У вас ничего не сломано. А там лежат люди, которые могут умереть. Тем, кто остался снаружи никто из нас уже не сможет помочь. А тем, кто лежит здесь, помочь еще можно. Вместо того, чтобы ссориться.
Люди замолчали. Никто не высказывал комментариев. Опустив голову, пристыженные, все стояли на месте.
— Да ведь прав он! — снова крикнул кто-то из толпы. — Давайте, не стойте!
Толпа зашевелилась, организовалась. Сразу же нашлось несколько мест: кто-то собирал лекарства, найденные в сумках и аптечках, другие собирали еду и воду. Несколько человек заглянули сюда сразу после магазина, поэтому на первое время нашлось достаточно продуктов.
Некоторые не жалели даже одежды, которую на месте рвали на тряпки. Мэр скинул с себя пиджак и тоже положил в общую кучу. Лейтенант удивленно взглянул на него.
— Он мне все равно маловат, — почему-то извиняющимся тоном объяснился тот.
И вот уже через четверть часа буйная и неорганизованная толпа превратилась в большую бригаду медпомощи. Пока все были благополучно заняты своим делом, Кацюк снова обратился к Карпову.
— Какие у нас есть шансы отсюда выбраться?
— Снаружи не осталось никого из наших, — покачал головой лейтенант. — Сейчас нас всего пятеро. Не так много, чтобы обеспечить безопасность такого количества человек снаружи. Мы можем просто сидеть здесь, ждать, когда спохватятся областные власти и не отправятся нас искать. Это может произойти завтра к вечеру. Или днем. Зависит от дежурного.
— А еще какие-нибудь варианты имеются?
— Можно попытаться добраться до машины, там есть связь. Мы подадим сигнал. Но для этого надо, чтобы вокруг было чисто. Думаю, что одну ночь люди смогут продержаться. Сейчас, когда они более-менее организованы,
