Призраки - Amazerak
Колючки резали его крылья и руки, а он рвался вперёд сквозь боль и страх. Проволока сплелась в непроницаемую сеть, крылья запутались в ней, Кузьма стал падать. Но теперь он не собирался сдаваться, он решил пробовать до тех пор, пока небо не пропустит, не даст то, что ему нужно, и неважно, сколько потребуется времени. Впереди — вечность.
Пока Кузьма падал, раны затянулись, и он снова рванул вверх.
Второй раз тоже не получилось, но третий раз он преисполнился такой решимости, что с разгона вонзился в колючую сеть и, терпя пронзительную боль, стал раздвигать проволоку ладонями, продираясь всё дальше и дальше. Рваные раны корёжили лицо, один глаз ослеп, но Кузьма не останавливался, ведь обратного пути не было.
И вдруг впереди он увидел солнце, и оно протянуло свой добрый луч сквозь тугое сплетение нитей, и Кузьма ухватился за него, как за последнюю надежду. Он собрался с силами и рванул вперёд, сверкнув кровавыми искрами, потом ещё раз и ещё, и вот железный купол остался внизу. И тогда Кузьма расправил болящие крылья и помчался к светилу. Вот только не солнце это оказалось, а мировое дерево, раскинувшее разлапистые сияющие ветви.
Боль проходила, внутри разливались покой и тишина, и сердце ликовало победой. Внизу остался дохлый мир с вымершим человечеством и тягостью незыблемого бытия, внизу остались груз изнурённой судьбы и тяжесть нескончаемой борьбы. Внизу осталась сама смерть.
Вокруг мирового дерева кружили крылатые, а ветви тянулись вверх, исчезая в сверкающей бездне неба. Кузьма тоже стал летать вместе с ними. Цель была совсем рядом. Казалось, руку протяни — и вот она. Но чего-то до сих пор как будто не хватало. Не покидала мысль, что он — чужой на этом празднике жизни, что его никто сюда не звал. Он всматривался в маски других существ и не видел ничего, кроме круглых стеклянных глаз и длинных чумных носов.
Делая очередной круг, Кузьма заметил, как на одной из ветвей стоит крошечная человеческая фигурка и машет рукой. Он не знал наверняка, ему ли подают знаки или нет, но в любом случае решил подлететь поближе.
Махавший рукой мужчина, как оказалось, был одет в деловой костюм в мелкую полоску и напоминал того незнакомца, которого Кузьма и Тоха Вымпел встретили в разрушенном зимнем городе.
Собственно, это и был тот самый человек. Сейчас он стоял на своего рода террасе, приросшей к ветви исполинского дерева, и жестами подзывал Кузьму. Выступ был вымощен камнем и огорожен белоснежной балюстрадой с толстыми балясинами, увенчанными широкими вазами.
Едва Кузьма коснулся ногами мостовой, как крылья пропали, а ступни и ладони стали обычными, человеческими.
— Добрый день, — поздоровался незнакомец. — Вижу, ты благополучно добрался к нам. Я рад. Ты был одним из тех, на кого я возлагал надежды. Не все их оправдали, должен сказать, многие остались там, внизу, но ты пришёл, а значит, можно тебя поздравить с преодолением очередного этапа.
Кузьма задал самым банальным, какой только можно придумать, вопрос, но при этом крайне необходимым:
— Кто ты?
— Это не имеет значения. Я бы мог назвать свою фамилию из своего земного прошлого, мог бы даже сказать, чем занимался, но какой в этом смысл? — бледные губы незнакомца сложились в скупую улыбку. Он подошёл к парапету и устремил взгляд вдаль. — Главное, мы здесь.
— Кто «мы»? Кем мы стали? Что это за место? Почему мы здесь? — Кузьма боялся, что не успеет воспользоваться представившимся шансом всё разузнать, или забудет спросить что-нибудь важное и потому сразу завалил незнакомца вопросами.
— Мы стали самими собой. Я вижу, ты хочешь многое узнать, но узнавать здесь нечего, — мужчина словно прочитал мысли собеседника. — Когда ты достигнешь конечной точки пути, сам всё поймёшь, ведь ответы есть внутри тебя. Это ты выбрал данный путь, а я лишь слегка помог, увидев твоё стремление.
— Конечной точки пути? Но разве мы ещё не в конечной точке?
— Нет. Мы ещё не там. Наш путь до сих пор не пройден, ведь мы — ищущие. Мы пребываем в вечном поиске. Кто находит способ уйти — идёт дальше. Но оттуда никто не возвращался, и потому никто не скажет, что там и как именно тебе преодолеть последнюю ступень. Ты должен сам найти, сам понять, как и я, как и все мы.
— Никаких ответов, только новые вопросы, — Кузьма проводил взглядом летающего, что пронёсся совсем близко к парапету.
— Что поделать. Так устроена жизнь, — незнакомец развернулся. — Но, возможно, ты захочешь сделать привал и отдохнуть? Здесь такое возможно. Взгляни, — он указал куда-то рукой.
Кузьма обернулся и увидел вдали двухэтажный кирпичный коттедж, спрятавшийся среди зелёных берёзок. К дому вела дорожка через некошеное поле. Что-то родное и знакомое было в этой картине, ведь именно так Кузьма представлял себе дом, где хотел жить вместе с семьёй. А сейчас перед взором предстал именно тот идеальный образ, который некогда сформировался в голове. Со временем он забылся, а теперь воскрес в памяти и стал реальным. Впрочем, Кузьма не был уверен в реальности происходящего. Всё вокруг — и дерево, и странный человек, и дом — могли оказаться лишь призрачной иллюзией.
— Знакомое место, да? — человек в костюме снова улыбнулся. — Оно всегда было в твоей голове, но здесь такое место… в общем, сам всё увидишь. Поразвлекаться есть где, одним словом. Твой разум сам создаст то, что ему нужно. А теперь иди и посмотри, что там. Ты ведь этого хочешь.
— А что там? Семья?
— Это не мой мысленный конструкт, а твой, поэтому я не могу ответить на этот вопрос. Возможно, там — те, кого ты любил когда-то, ведь обычно именно их мы хотим увидеть больше всего. А может быть, пустота — такое тоже случается. И зависит это лишь от тебя, от того, что ты испытал там, внизу, и чего по-настоящему хочешь.
— Но они ведь ненастоящие. Те, кого я там встречу. Опять призраки прошлого? Зачем они?
Тихий смех незнакомца заставил вздрогнуть. Что-то зловещее в нём было:
— Ты и так был признаком в погибшем мире, так какая тебе теперь разница?
Кузьма, не отрываясь, глядел на дом среди деревьев, и сердце гулко колотилось от волнительного предвкушения встречи. Незнакомец был прав:
