Журнал Российский колокол - Российский колокол, 2016 № 1-2
– Ну и как? – услышал я звонкий весёлый голос в вышине.
Я вздрогнул, как человек, которого застали за чем-то совершенно интимным. Медленно перевёл взгляд выше и увидел над собой склонённое улыбающееся лицо. Соблазнительница улыбалась, как могут улыбаться женщины, осознавая свою обольстительную привлекательность.
– Если вы о живописи, то очень похоже на картину Жана Фрагонара «Счастливые случайности на качелях», а если о моём впечатлении… Восхитительно! – ответил я честно, понимая, что отпираться бесполезно.
– Очень приятно, что вы знаете живопись, – она говорила свободно, совершенно не стесняясь, что я находился внизу и был вынужден говорить, сконфуженно и скованно глядя вверх, стараясь отвести глаза. Анастасия Матвеевна сорвала персик и вкусно прокусила его. Она не ожидала такого большого количества сока, поперхнулась, но не закашлялась. Капля упала мне на руку; я, подчиняясь эмоциональному порыву, слизал её. Анастасия начала медленно сходить по лестнице, я опустил глаза, хотя делать мне этого не хотелось.
– Вкусные персики в этом году! – произнесла она с наслаждением, иронично вглядываясь в меня. Её губы были влажными от плодового сока, на верхней губе прилип маленький лоскуток персиковой кожицы, всем мужским естеством мне захотелось этого лоскутка. Глаза хозяйки светились радостью, бесовские искры вспыхивали внутри тёмных зрачков. Лестница под её стройными смуглыми ногами кончалась; я отстранился, стремянка неожиданно качнулась. Я подхватил Анастасию в объятия и почувствовал сладко-горьковатый вкус персика её губ.
– Ну, это совсем ни к чему, – сказала она серьёзно. Я поставил Анастасию на землю, она одёрнула сарафан левой рукой и пошла в сторону парадного входа, откусывая в очередной раз сочную мякоть персика, который она держала в правой руке. Взошедшее солнце просвечивало ткань лёгкого сарафана, безупречная фигура чётко вырисовывалась под прозрачной туникой, каждый шаг её был грациозен и не позволял мне оторваться от созерцания соблазнительного женского тела. Античная гармония продолжала струиться от стройного, упругого, бесконечно желанного существа. Персиковый туман зашумел у меня в голове. А может быть, мне это только казалось? Руки дрожали, на губах бродила пьяная влага неожиданного поцелуя. Острая боль желания, вожделения и надежды пронеслась по жилам.
«Восхитительная, прелестная и обольстительная!» – пролетело в голове.
Анастасия Матвеевна оглянулась.
– Я окончила балетное училище, – крикнула она с шаловливыми нотками в голосе, дверь за ней закрылась.
«Она похожа на Извицкую», – подумал я.
Солнце светило, но октябрь – это не летний месяц, руки слегка озябли от холодных фруктов, которые легко отрывались от веток и заполняли фруктовые ящики, приготовленные заранее. На душе было радостно, захотелось поздравить Анастасию Матвеевну с днём автомобилиста, который можно праздновать каждую пятницу, что я и сделал, когда вишнёвого цвета «Мерседес» с кожаными сиденьями такого же цвета медленно проследовал через ворота, которые я кинулся открывать, хотя это не входило в мои обязанности.
Анастасия Матвеевна даже не взглянула на меня сквозь открытое окно роскошного автомобиля. Машина бесшумно выехала на дорогу и понеслась по делам, унося хозяйку и тайну осеннего утра.
Мой взгляд успел разглядеть номер А 041 ГУ.
В голове вдруг пронеслось: «Агу, младенец, ты у неё сорок первый, рыбья холера!»
На душе стало грустно.
Лермонтов, Бэла и ротвейлер
(рассказ)
Моя любовь к Лермонтову зародилась в ранней юности, после просмотра фильма Ираклия Андроникова «Загадка Н.Ф.И.». Меня поразило, как стихотворения наполняются таинственным и реальным смыслом, когда узнаёшь, кому они посвящены. Прочитал все стихи о неразделённой любви поэта, и Михаил Юрьевич опустился с небес, где, по моему мнению, обитали поэты, обладающие божественным талантом.
В середине семидесятых годов прошлого века я работал в проектной организации. Мы занимались ремонтом оросительных систем, которые в связи с производством кубанского риса необходимо было поддерживать в работоспособном состоянии. Должность заместителя директора по хозяйственной части меня вполне устраивала, в обязанности входило снабжение предприятия оборудованием, материалами и приборами.
Разработки велись на ватмане, копировались на кальку, с неё размножались и переплетались в тома официального проекта, поэтому множительная техника была необходима. Приобрести такое оборудование было сложно, потому что каждый множительный аппарат и печатающая машинка регистрировались в отделах Министерства внутренних дел. Это сейчас можно зайти в магазин, купить ксерокс и печатать всё, что хочет моя собственная «свобода слова». Я получил задание приобрести копировальную технику, работающую на аммиаке, и приступил к исполнению.
Выяснилось, такое оборудование выпускается в городе Лермонтов в районе Пятигорска. Сама судьба предложила мне совместить приятное с полезным. Шёл 1974-й год, приближалось 160-летие великого поэта. Я решил за государственный счёт удовлетворить своё любопытство и побывать в местах, где Михаил Юрьевич отбывал ссылку.
После необходимых действий у меня на руках оказалось разрешение районного отдела милиции на приобретение трёх светокопировальных аппаратов. Я отправился в путь на самом распространённом в те времена внедорожнике «Кубанец». Управление снабдило меня просительно-рекомендательным письмом, а самоуверенности у меня хватало. Самое трудное в этом мероприятии было то, что наша потребность в копировальных аппаратах не была включена в план завода. Если идти правильным путём, «размножаться» мы бы начали не раньше чем через год. Мне хотелось решить эту проблему за неделю.
Завод представлял собой современное здание из стекла и бетона. Высокий уровень секретности начинался с проходной и шататься по цехам не позволял. Я проник в отдел снабжения, которым управляла женщина лет пятидесяти.
– Мы всё отпускаем только по утверждённым фондам или по распоряжению начальства!
Такая формулировка меня не устраивала. Бухгалтерия встретила меня без энтузиазма.
– План мы выполняем, сверхплановый выпуск в распоряжении директора и главного инженера, – разъяснил мне вежливо седой главный бухгалтер.
Я шёл по служебному коридору удрученный и подавленный, когда на двери прочитал табличку: «Секретарь ВЛКСМ». Вспомнил, что сам являюсь секретарём комсомольской организации.
Недолго думая, вошёл в роль комсомольского вожака, который приехал обменяться опытом.
Открыл дверь и замер. Передо мной за большим столом сидела молодая девушка лет 23, с короткой стрижкой густых тёмных волос, в блузке кремового цвета и юбилейным значком ВЛКСМ в честь столетия Владимира Ленина.
– Здравствуйте, – проговорил я, смущённый торжественностью кабинета, но продолжил движение. Девушка поднялась со своего места, тоненькие пальчики опирались на крышку стола, тёмно-бордовая юбка плотно облегала бёдра.
«Сто восемьдесят сантиметров, не меньше», – подумал я. Пропорциональное сложение подчёркивало стройность и античную женственность, глаза тёмные, не вглядываясь в меня, пленили открытостью и приветливостью.
– Здравствуйте, – сказала она, отчетливо выговаривая каждую букву. Я с удовольствием пожал протянутую мне руку.
– Бэла Триандофилова, секретарь комсомола Лермонтовского завода приборов.
Я не ожидал такой совершенной красоты и смотрел с восхищением, наслаждаясь произведением природы.
«Высокая, тоненькая, глаза чёрные, как у горной серны, так и заглядывали к вам в душу», – вспомнилось выражение из рассказа Лермонтова «Бэла».
Пауза затянулась, Бэла выдернула ладонь из моей руки, я вернулся реальность.
– Валентин Никольский, секретарь комсомола Управления мелиорации Краснодарского края. – «Мы тоже не лыком шиты», – подумал я.
Тонкие брови стали круче от удивления, в глазах собеседницы появилось любопытство, но голос оставался спокойным.
– Чем обязаны такому высокому гостю? – в голосе слышалась тонкая ирония.
Поняв, что пора упростить ситуацию, я сказал, что приехал за множительной техникой. И почувствовал, что попал в тупик.
– А от меня что хотите?
– Познакомиться и рассказать, зачем нам понадобилось ваше оборудование.
– Третий год работаю секретарём, но никто ещё с такой просьбой не обращался.
– Просьбы ещё не было, – отпарировал я, – но я могу её сформулировать.
Бэла вопросительно смотрела на меня. Под её взглядом я невольно расправил плечи и объяснил, что предлагаю конкретное, молодёжное дело, да ещё на взаимовыгодной основе. Я почувствовал прилив вдохновения, не хотелось выглядеть вахлаком перед красивой девушкой.
– Присаживайтесь, пожалуйста, я вас слушаю, – сказала хозяйка кабинета.
– Вы живёте в городе Лермонтов, а в этом году исполняется 160 лет со дня рождения поэта. Что если организовать знакомство комсомольцев Тамани и вашего города?
