Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Алиса доедала своё яблоко уже в отсеке, пока Женя её раздевала и укладывала. Чтобы не мешать, Эркин залез на свою койку и, лёжа на боку, сверху вниз следил за ними. Ему почему-то очень нравилось смотреть, как Женя возится с Алисой. Алиса, лукаво поглядывая на него, делала вид, что капризничает, а Женя так же для вида сердилась. Наконец она уложила Алису, укрыла одеялом и поцеловала в щёку.
– Всё, маленькая, спи.
– А Димку и Катьку и мама, и папа целуют, – заявила Алиса.
Женя растерянно посмотрела на Эркина.
– Я что, хуже них?! – добила Алиса.
Женя улыбнулась, и Эркин понял, что ему не отвертеться. Он соскользнул со своей койки и, наклонившись над Алисой, коснулся губами её щеки. Алиса удовлетворённо вздохнула и закрыла глаза.
– Ну вот, – сонно сказала она, – а то Димка задаётся.
Женя тихо засмеялась, прислонившись к Эркину. Он осторожно обнял её за плечи. Они стояли рядом и смотрели на Алису.
– Знаешь, – Женя положила голову ему на плечо, – я сегодня в отделе занятости была. Посмотрели мы с Зиной картотеку, поговорили с консультантом.
– Ага, – Эркин наклонил голову, касаясь губами волос Жени.
– Там, ну, в Ижорском поясе, есть такой город. Загорье, – Женя улыбнулась. – Молодой и растущий. Так там завод, механический экспериментальный. С большим КБ.
– С чем? – удивлённо переспросил Эркин.
Вообще он не так слушал Женю, как наслаждался звучанием её голоса, но пропустить непонятное слово не мог.
– Это конструкторское бюро. КБ. Им и машинистки нужны, и чертёжницы, и технические секретари-переводчики. А это всё мои специальности. Понимаешь?
– Ага, – сразу сообразил Эркин. – А уж грузчику на заводе всегда место найдётся. И, – он подумал о Тиме, – и шофёру.
– А Зина могла бы туда подсобницей, – кивнула Женя.
– За-го-рье, – задумчиво повторил Эркин, словно пробуя слово на вкус. – А с жильём там как?
– Мы без вас, ну, без тебя и Тима, не стали запросы сдавать. Надо вместе решать. Ты согласен на Загорье?
– А хоть куда! – сразу ответил Эркин.
– Эркин, ну, я серьёзно спрашиваю.
– Было бы тебе хорошо, – Эркин осторожно повернул Женю лицом к себе, сомкнул руки за её спиной. – И Алисе. Я серьёзно говорю, Женя. Надо будет на камнях спать и камни есть, так буду. Но чтоб вам, чтоб вы… хорошо жили. По-человечески.
– А ты? – Женя обняла его за шею. – Куда мы без тебя, Эркин, ты что?
И Эркин не смог удержаться, поцеловал Женю. В глаза, углы рта, снова в глаза. И губы Жени отвечали ему. Она не отталкивала его, не сжималась в жёсткий, не подпускающий комок. Она…
Шевельнулась занавеска, впуская Нюсю, и Эркин замер. Отпрянуть он не мог, некуда.
– Ой! – выдохнула Нюся, – я только хотела апельсинку взять.
– Ничего-ничего, – засмеялась Женя.
Но Эркин уже опустил руки и мягко высвободился из объятий Жени.
– Я пойду, к пожарке или… К молоку я подойду.
Взял свою куртку и ушёл, ловко протиснувшись мимо Нюси. Так быстро, что Женя ни удержать, ни слова сказать не успела.
– Я помешала, да? – упавшим голосом сказала Нюся.
– Нет, – Женя подняла руки, поправляя волосы. – Всё в порядке, Нюся. Ты решила уже?
– Да. Тётя Женя, я… мне поговорить с тобой надо.
– Давай, – согласилась Женя, доставая из тумбочки сумочку для рукоделия и рубашку Эркина. – А я пока шить буду.
– Ага, – обрадовалась Нюся. – И я. И апельсинку съедим.
Она быстро сняла и повесила своё пальтишко-недомерок, достала из-под подушки свой узелок. Оглянувшись на занавеску, стащила через голову давно уже тесное платьице, оставшись в заплатанном заштопанном белье. И рубашка, и штанишки, казалось, и не рассыпались только из-за этих заплаток, а уж чулки… Нюся снова оглянулась на занавеску.
– Он постучит, – сказала Женя, усаживаясь поудобнее. – Подгибка оторвалась?
– Ага. И рукав опять вылетел.
Нюся говорила быстро, но очень тихо и с робкими извиняющимися интонациями. Она села рядом с Женей, и они принялись за шитьё.
– Ну, – подбодрила её Женя.
– Тётя Женя, этот… председатель сказал, что мы, ну, кто сам по себе и до шестнадцати, мы должны учиться. Чтобы профессию получить, специальность.
– Правильно, – кивнула Женя.
– Меня Рыжуля на повара зовёт, хлебное место, всегда сыты будем. А я, – Нюся вздохнула, – я как ты хочу. Секретарём-машинисткой.
– Я после школы в колледже училась, – задумчиво сказала Женя. – А здесь…
– А без школы никак?
– Ну, как же, Нюся, машинистка должна быть грамотной.
– В школе заработка не будет, – вздохнула Нюся. – Нам объяснили. Только жильё, обеспечение и карманных совсем по чуть-чуть. Ну, стипендия, что ли. А в таких, профессиональных, – тщательно выговорила она, – там сразу практика и заработок, и всё это.
– Это тоже много, – сказала Женя. – Ну, а учиться сколько?
– До шестнадцати можно только в школе, – Нюся, низко пригнувшись, перекусила нитку и взялась за рукав. – А на повара… там на подхвате, мы же на подхвате, когда учимся, там баки эти, кастрюли ворочать, плиту топить да чистить… надорвёшься. Я же работала уже так, меня посудомойкой пристроили, чтоб подкормилась, а меня к посуде, ну, с остатками и не подпускали, я потом, после всех из бака себе выбирала, что осталось.
Нюся снова вздохнула, а Женя, представив эту картину, невольно поёжилась. Но Нюся этого не заметила и стала расспрашивать про учёбу. Женя пустилась в долгий рассказ о школе и колледже, чему и как она училась. И за разговором время прошло, ну, совсем незаметно.
Когда в стойку занавески постучали, Нюся, ойкнув, стала натягивать платье, путаясь в рукавах.
– Минутку, Эркин, – сказала Женя, убирая шитьё.
– Всё, – выдохнула Нюся, застёгивая платье.
– Входи, Эркин, – позвала Женя.
Сразу шевельнулась занавеска, и Эркин вошёл в отсек. Стало совсем тесно. Нюся сдёрнула своё пальтишко и выскочила наружу. Женя улыбнулась Эркину.
– Разбуди её.
Эркин кивнул и наклонился над разметавшейся Алисой, погладил по голове.
– Алиса, проснись.
Алиса вздохнула, медленно открыла глаза и расплылась в счастливой улыбке.
– Э-э-ри-ик, ты пришёл?
– А я не уходил, – рассмеялся Эркин.
– Да-а? – удивилась Алиса, садясь в постели. – А чего ты тогда в куртке?
– Заметила? – весело удивился
