Моя простая курортная жизнь 6 - Мэри Блум
Так и читалось продолжение: «а что ты собираешься делать дальше?» Да по-моему, мои пальцы уже все красноречиво объяснили, а твое участившиеся дыхание, твои мурашки и затянувшиеся поволокой глаза не менее красноречиво сообщали, что ты не против — наоборот, всем телом за. Но если ты находишь время говорить, значит, найдешь и вредность сопротивляться. А значит, мне надо лишить тебя и того, и другого.
Притянув к себе эту упрямую попу, уже наверняка замерзшую на подоконнике, я яростно засосал ее хозяйку, чувствуя, как с каждой секундой она и согревается, и улетает все больше. Ее руки жарко впились мне в плечи, а ноги страстно обвили мои бедра и рывком прижали к себе. Могу поспорить, что эта поза станет у нас одной из самых любимых — слишком уж часто мы ее в последнее время практиковали. В любом случае триумфальное шествие моих пальцев под ее пижамой уже не сдерживало ничего.
— Ромаа… — блаженно пробормотала моя милашка, когда я охватил ладонью аппетитный голый холмик.
То, насколько мы сегодня продвинемся, напрямую зависело от того, поддастся ли Дана порыву, поэтому я делал все от меня зависящее, чтобы она в полной мере вкусила прелесть момента. Пока мой язык хозяйничал у нее во рту, рука уже вовсю гуляла по ее груди, перескакивая с одного упругого холмика на другой, дразня, поглаживая, легко пощипывая их твердые острые вершинки. Они и оказались моим главным оружием: чем больше я трогал ее соски, тем сильнее моя недотрога заводилась, тем ближе притягивала мой пах к себе и тем слаще о него терлась.
Не отпуская ее губы, не давая ей говорить даже «Рома», оставляя дыхание только для коротких прерывистых ахов и охов, я подхватил край ее футболки, готовый в любой момент приподнять его, выпустить всю красоту наружу и опустить поцелуи ниже — прямо на нежные холмики, чтобы насладиться ими так, как еще не наслаждался. Что-то подсказывало, что сейчас вместо привычного «Рома, не трогай!» будет нетерпеливое «Рома, продолжай!» И все бы непременно случилось по моему плану, если бы мы таки дошли до моей комнаты, любовного рая, а не застряли на лестничном пролете — этаком любовном чистилище, слишком близком к кое-чьей еще комнате.
— И чем вы тут занимаетесь? — вдруг строго пронеслось по всему пролету.
Сурово скрестив руки на груди, отчего две внушительных сферы чуть не выпрыгнули из узкого пижамного топа, Полина замерла прямо за моей спиной.
— Целуемся! — с досадой оторвалась от моих губ Дана, по виду даже больше меня расстроившаяся, что нас так бесцеремонно прервали.
— С его руками под твоей пижамой? — едко прищурилась красотка постарше. — У всех на глазах? Такими вещами вообще-то занимаются в закрытых комнатах!
Полин, ты что ревнуешь, что я сейчас не твои сиськи обхаживал?
— Какими вещами? — сквозь зубы выдала моя девушка, при этом звонко шлепнув ладошку поверх моей руки под своей пижамой, только на этот раз не для того чтобы вытащить а для того чтобы она там и осталась.
— Да вот такими! — сверкнула моя управляющая глазами, один из которых был мастерски накрашен, а другой вообще без макияжа, что смотрелось довольно комично. Могла бы и закончить красоту. Или так спешила застукать нас?
— Девчонки… — примиряюще начал я, подумывая, как бы доходчивее им объяснить, что меня хватит на все нещупаные сиськи.
Однако меня не услышали.
— Бесстыжими вещами!.. — повысив голос, триумфально закончил мысль один неожиданный апологет морали в моем доме.
— Да в чем твоя проблема⁈ — вспыхнула Дана.
— Девчонки! — повысил голос и я, мысленно взывая к одному божеству, чья помощь сейчас бы очень не помешала.
Однако меня уже даже не пытались услышать.
— Да в том, что ты пришла сюда ко мне! Как моя гостья! — прогремело на весь пролет. — Так и изволь уделять внимание мне! А не уводить под шумок моего парня!..
А?..
— Твоего кого? — отчеканила моя милашка в на миг повисшей тишине.
Упс, Полина, упс…
— Моего подопечного!.. — тут же поправилась окаравшая красотка.
— Ну теперь понятно, — моя девушка перехватила руль разговора, — чего ты так ко мне цепляешься…
— Да подопечный, подопечный! Уж оговориться нельзя! — зачастила Полина. — И вообще, это ты во всем виновата! Вела б себя нормально… Раз уж пришла сюда мириться со мной — так давай мирись! А ты тут обжимаешься по коридорам!
— Я. Пришла. С тобой. Мириться? — по словам переспросила Дана.
— А для чего еще?.. — враждебно буркнули в ответ.
— Девчонки… — уже ни на что не надеясь, вздохнул я.
— Да для того, — в запале припечатала моя милашка, — чтобы ты уже перестала себя вести как бешеная обезьяна!
— Это я-то себя веду как бешеная обезьяна⁈..
— А кто еще? Напрыгиваешь на нас по любому поводу!..
Вот мои милые, добрые, отзывчивые девушки и поговорили по душам — точнее, поорали, глядя друг на друга так, словно пытались испепелить. Я даже не знал, куда здесь вставить свои скромные ремарки. На этом моменте мне просто хотелось завопить «Марианка, ты где⁈» Такого исхода событий в нашем плане не предполагали ни я, ни она.
— А ты сама лучше, что ли⁈ — заголосила на весь дом Полина. — Знаю таких! Стоило уйти от папы и его контроля, как вон аж из трусов выпрыгиваешь!..
Оо-оу, в этот миг у моей девушки на лице появилось то самое выражение, с которым она однажды отхлестала Владу по заднице. Не упоминала бы ты, Полина, ее папу всуе…
— А теперь все, иди в комнату! — в повисшей тишине выдохнула моя управляющая, думая, что победила в этой перепалке. — Ты — моя гостья! И если хочешь и дальше быть моей гостьей, изволь сейчас же идти в мою комнату!..
Не говоря ни слова, Дана резко спрыгнула с подоконника и, обогнув такую гостеприимную хозяйку, молнией унеслась вниз по лестнице.
— Вот сразу б так! — бросила ей в спину вероломная красотка, а следом и сиськи в узком топике победно подпрыгнули, будто радуясь, что избавились от конкурентки.
— Твой парень, значит, — повернулся я к этим обнаглевшим шарам, не дающим щупать ни себя, ни других.
— Да что вы все к словам прицепились-то! — проворчала их владелица, попутно краснея, как спелый помидор. — Подопечный!
