Свободный ритм - Ольга Дервиш

— Что?

— Ну, вот этот переезд?

— Чтобы не оставаться одной. — ответил Карим.

— В смысле? Ей что, нянька нужна, как ребенку?

— Не очень хорошо, если женщина, тем более, незамужняя, живет одна.

— Это кто сказал? — начал заводиться Климов.

— Макар, — Ася попыталась успокоить его, маленькая ладошка легла на плечо, а он накрыл ее своей, — не надо.

— Погоди, малыш. Сейчас разберемся, — и снова уставился на брата, словно бы тот был в чем-то виноват. Смешной! Макар совершенно не знал их традиций. Ася при нем старалась ничем не показывать эту сторону своей жизни.

Карим сфокусировался на точке, где она касалась Макара. Ася попыталась убрать руку, но Мак не дал.

— Мне придется переехать, — сказала, чтобы отвлечь внимание мужчин от жестов. — Старший брат приедет проверять.

— Бред какой-то! Ладно. — Климов осмотрелся. — Помочь?

— Не надо. Я ненадолго туда. Бабушку выпишут, и я вернусь, — с надеждой сообщила, успев поймать скептический взгляд Карима. — Наверное.

— Хорошо, — Мак медленно расслаблялся. — Малыш, когда увидимся?

— Я… позвоню, ладно?

— Ладно. Звони. Я поехал тогда, чтобы не мешать. — Наклонился к ней за поцелуем, и Ася не смогла отказать. В конце концов, Карим уже видел, ниже падать некуда, а целоваться с Макаром ей очень нравилось. Очень может быть… это последний раз…

Поцелуй затянулся. Мак пустил в ход язык, играя с ее ротиком, спина прогнулась от его объятий… глаза сами собой закрывались…

Рядом деликатно кашлянул брат, и Ася вернулась в реальность. Покраснела, отвернулась и, смущенно махнув рукой, спряталась в комнате.

Через пару мгновений хлопнула входная дверь, а по щеке скатилась слеза.

Глава 17

— Я… мне так стыдно… — Ася боялась смотреть на брата, боялась увидеть осуждение, а другого там и быть не могло.

— Ты все-таки совершаешь глупости, но оправдываться передо мной не надо, — Карим вошел в комнату, где девушка сидела, вытирая мокрые щеки. После пережитого собираться пропало всё желание, коего и так было не много.

— Я не знаю, что на меня нашло.

— Не буду спрашивать, серьезно ли у вас с этим Макаром, но, похоже, это не только дружба? — брат поднял руку, призывая встрепенувшуюся Асю дать ему возможность высказаться до конца. — Мы живем в современном обществе, ты действительно взрослый человек, в чем, кстати, он очень пытался меня убедить… Но тебя спрошу об одном: ты не собираешься поставить в известность старших братьев о том, что расторгаешь помолвку?

Расторгает помолвку? Ася даже не думала об этом в таком ключе! Из-за Макара? Но ведь у них действительно ничего серьезного! Говорить об этом Кариму — значит признаться в своей легкомысленности, ведь он видел не далее как пять минут тому назад, как они «дружили». Но и заверять в серьезности их отношений означало бы, что необходимо сказать свое «нет» заморскому жениху!

Аллах, за что такие мучения?

Ася покосилась на младшего брата: тот сидел, уставившись в одну точку, не теребил, не требовал срочных ответов и принятия решений, просто высказался. За это она его так любила! Так хотела обнять… Карим сидел близко, но не касаясь ее. В их семье не приветствовались тактильные контакты между родней противоположных полов и сейчас не было желания нарушать личное пространство. Ася про себя усмехнулась! Вот же странность. Она не может обнять брата, хотя только что тесно прижималась к постороннему парню!

— Спасибо, что не ругаешь…

— Ты знаешь, сестренка, я не одобряю твоих действий. Но и ругать не в праве. Лишь высказал свое мнение, а думать, как поступать, тебе самой. Я на твоей стороне, что бы ты ни решила, ты же знаешь.

Ася не удержалась и протянула руку, коснувшись плеча брата, и даже аккуратно прижалась виском к мужскому рукаву.

— Спасибо.

Карим чуть сдвинулся и обнял сестру в ответ. Как-то сразу стало легче.

— Ох, Асия, заварила ты кашу! Но Макар мне понравился — хороший человек. Только… он не готов к семейным отношениям, — посмотрел на нее, ожидая реакции. — Он сам сказал.

— Я знаю.

— Еще он сказал, тебе было плохо…

Девушка опустила глаза в пол.

— Было.

— Почему не сообщила? Не приехала? Неужели чужой мужчина был предпочтительнее, чем семья? Мама?

— Я приехала к нему не за этим. Я… по делу. А уже там, у него, случайно… Так получилось. Извини, что не сообщила. Надеялась, что об этом вообще никто не узнает. Зачем он рассказал?

Разговор сегодня не клеился. Девушка встала, в недрах шкафа нашла старую спортивную сумку, замерла напротив полок, думая, что же взять в первую очередь.

— Он переживает за тебя, — словно бы невзначай бросил брат.

Ася усмехнулась:

— Он мне даже суп варил по настоянию врача!

Рахманов младший грустно улыбнулся.

— Тебе надо поговорить с Рафиком…

— Нет!

Ни за какие коврижки Ася не пошла бы на такой разговор с братом добровольно.

— Тогда… прекращай эту «дружбу», Асия. Нехорошо. Мухаммед надеется. Строит дом для будущей любимой жены…

— Я прекращу. Обещаю.

— Ну, тогда может, начнем собираться? — посмотрел на наручные часы. — Время уже к вечеру…

* * *

Мак как раз успел припарковаться в своем дворе, когда затрезвонил сотовый телефон.

— Алло!

— Мак, слушай, может, напьемся? — Илья был взбудоражен, и Климов поставил бы на то, что уже принял на грудь.

— Ты где?

— Дома, где ж еще!

— У тебя же экзамен завтра!

— Да похрен на экзамен! У меня сын родился!

Мак рассмеялся: Речь умело выставил приоритеты!

— Ну, давай! Где? Когда?

— Так приезжай сейчас ко мне!

— И как я пить буду? Я ж за рулем.

— Останешься до завтра. Или до послезавтра! Макар, будь другом, не ной! Давай, жду тебя.

— Ладно. Что-нибудь захватить?

— Нет. Я подготовился, — было слышно, как Речинский ржет, отвернувшись. — Так что приезжай, жду!

Климов снова завел авто и вывернул со двора.

Пока ехал по вечерним улицам, размышлял обо всем. Вчерашний день был насыщен событиями. Сегодняшний ни в чем ему не уступал. И сквозь мелькающие воспоминания тоненькой ажурной ниточкой тянулось присутствие Аси. Кроха, малышка, девочка… Хрупкая, беззащитная. Куда делась та, что показалась ему дерзкой и смелой при знакомстве? Куда делась противоречивая Ася, которая цепляла непредсказуемостью? За эти два неполных дня он познакомился с новой Асей, но, — Мак вздохнул, — от этого не менее интересной. Испуганным олененком она теперь казалась. Со своими заморочками и тараканами, которых Климов пока не понимал. Но ощущал потребность понять, чувствовал, черт возьми, он и правда чувствовал, что ее надо от чего-то защитить. Все в девушке кричало о какой-то обреченности, смирении с неизбежным, но крайне нежелательным. Откуда эти мысли? Макар