Неудержимый. Книга XI - Андрей Боярский

— Граф! — вспылил Евдокимов, — К чему всё это? Насколько я знаю, ни одного упоминания фамилии рода Донских в договоре нет, так с какой стати, мы должны всё это выслушивать?

Евдокимов, Великий земляной стихии, который обладает даром стальных лезвий, он и в прошлый раз вечно вякал и сейчас себе не изменяет. Думаю, на это и рассчитывает граф.

— Вам было бы легче, если в договоре стояла моя фамилия? — спросил я, набравшись наглости.

— Мне было бы легче, если бы ты собрал свои манатки и свалил из форта раз и навсегда, выскочка! — выпалил Евдокимов, под едва заметные улыбки других Великих.

Терпеть не могу подобных уродов. Залил бы его «желудочным соком жаб» прямо здесь и сейчас и забрал бы дар в свою «коллекцию». Именно из-за таких людей я в своё время и потерял веру в человечество и способность некоторых аристократов нормально договариваться. Думаю, он сейчас думает о том же, как бы прикончить меня и ничего не выплачивать.

— Господа, господа! Зачем ссориться, — граф попытался нас успокоить, — Дмитрий, вы же понимаете, что Николай Иванович по-своему в чём-то прав? Но я, так уж и быть, готов выделить вам небольшую премию, за содействие в ходе войны. Скажем… — он начал делать вид, что прикидывает что-то в уме, — Скажем сто миллионов рублей.

— Отличное предложение, — тут же поддержал его Чайковский, — Сто миллионов, очень неплохая сумма для посредника, который помог заключить этот договор, соглашайтесь, барон.

— Граф, вы же всё прекрасно понимаете, — я отмахнулся от Карамазовского завхоза, ему лишь бы ничего не выдавать, — Даже если мы на секундочку, оставив земли баронессы Черкасовой в покое, остаются пятнадцать процентов от прибыли, которую вы получили в ходе войны. Думаю, вам не стоит напоминать про стоимость танков, броневиков и пушек, которые бросили на полях сражение силы барона Собакина.

Да, я уже был в курсе того, что барон Собакин, вместе со своей дочерью, решил в спешном порядке покинуть Иркутскую область в неизвестном направлении. Покидал область он в такой спешке, что пришлось оставить большинство военной техники, боеприпасов и других жизненно важных расходников, в том числе и тысячи ящиков с заготовленными для продажи алхимическими ингредиентами.

— Предлагаю начать с малого и выплатить баронессе полагающиеся деньги, что скажете? — я сделал встречное предложение.

Граф, сжал договор в руках, он прекрасно понимал, что сейчас речь шла не о каких-то жалких ста миллионах, которые выглядели для меня словно плевок в лицо, а миллиардах, с которыми он, судя по всему, не собирался просто так расставаться.

Баронесса в нашу словесную дуэль вмешиваться не собиралась, выбрав наблюдательную позицию. Собственно, как и при подписании договора, оставив всё на меня и Виктора.

— Пятнадцать процентов? Да за что такие деньжищи? — вновь вспылил Евдокимов, — Барон, побойтесь Бога! Кем вы себя возомнили? Баронесса! Почему вы молчите? — он попытался перетянуть Черкасову на сторону графа.

— Николай Иванович, боюсь, я в этом ничего не понимаю, — развела руками баронесса, — Помнится, когда мы заключали договор, звучало двадцать пять процентов. И только опыт в переговорах позволил Виктору Степановичу снизить этот процент.

Тут уже у всех глаза на лоб полезли. Виктор даже немного смутился от столь проницательного комплимента. Ведь он аки лев вырвал целых десять процентов из моих загребущих лап. Что же касалось самой баронессы, то она играла, похоже, играла в собственную игру, наблюдая за скорпионами в банке.

— Господа, — слово взял Макеев, самый молчаливый Великий из этой троицы, — Давайте успокоимся. Дмитрий, вы же понимаете, что подобную сумму никто не будет вам выплачивать. Вас проще ликвидировать и забыть, как страшный сон. Баронесса, думаю, вас это тоже касается.

Захар сразу же поменял позу, в которой сидел, на более удобную, чтобы можно было сразу атаковать.

— Угрожаете? — я прищурился, глядя на Великого огненной стихии, который даже и не собирался напитывать энергией ладони для атаки.

— Ну что вы, ни в коем случае, просто констатирую факт, — он развёл руками, — Согласитесь, никто бы не согласился на подобные выплаты. Фактически это новая война, которая никому из нас не нужна, только поэтому я призываю всех успокоиться и найти компромисс.

Как бы не хотелось мне это признавать, но Великий прав. Фактически здесь и сейчас решался вопрос, буду ли я убивать род Карамазовых, отстаивая свои интересы в Иркутской области или же сдам назад? Я ухмыльнулся про себя, а ты говорил не война.

— Дима, — Анна взяла меня за руку, — Помнишь, ты обещал выполнить одну мою просьбу? — она посмотрела на меня умоляющим взглядом.

Я закатил глаза.

— Только не говори…

— Да, я хочу, чтобы ты отказался от договора и позволил баронессе и моему отцу договориться самостоятельно, — она сжала мою руку ещё крепче.

Нет, женщинам давать подобные обещания нельзя. Я-то думал, что мы просто покувыркаемся в постели пару дней, тут вон как всё сложно оказалось. Анна в прямом смысле потребовала меня вернуть ей долг жизни. Здорово, ничего не скажешь. И что мне теперь делать? Соглашаться и отказываться от всех претензий и просто уходить? Чёрт!

К такому повороту событий я был явно не готов. Зря я вообще пришёл на эти переговоры. Сказал бы что занят или, может, заболел. Я вздохнул, и о чём я только думаю.

— Долг жизни? — баронесса Черкасова приподняла одну бровь, — Барон, а я думала, что вы неудержимый, а, оказывается, вас кто-то умудрился остановить.

— Баронесса, — я добродушно улыбнулся ей, — Это была лишь минутная слабость, которая более никогда не повторится, я надеюсь.

— Ладно, — я вздохнул, — Мне нужны самые лучшие складские помещения возле железнодорожного вокзала и… пять процентов, — я решил, что упираться рогом в этот договор смысла нет, — Надеюсь, подобные условия устроят вас?

Я взглянул на Анну и положив свою руку поверх её, попытался ту отцепить. Отдавать долги подобным способом я не привык. Анна по-прежнему мило мне улыбалась, но мою руку отпускать не собиралась.

— Алексей Петрович, — граф привлёк внимание завхоза, — Это возможно?

Граф и Чайковский перешёл на шёпот. Великий, что-то объяснял ему на пальцах, граф кивал, соглашаясь с выводами советника, хмурился и что-то