Демон на свободе - Харитон Байконурович Мамбурин
Того, кого не успел научить беречь собственную жизнь. Не объяснил ценности для неё самой и для меня.
Чего стоит чувство ответственности, чего стоят любые чувства, если ты просто их… чувствуешь? Не делаешь ничего? Откладываешь на потом?!
Чувство вины душило. Мне стоило просто пойти первым, перебить этих сонных придурков, почему я не пошёл?! Почему послал её?! Решил, что для профессиональной убийцы короткая резня в тесном помещении – это раз плюнуть?! Регина? Взрослая женщина, сделавшая свой выбор! Женька? Просто малолетний придурок, он же мой ровесник! Девятнадцатилетним парням положено быть прекраснодушными поверхностными идиотами, уверенными в собственном бессмертии! Но Момо…
Вырыть ямку, вынуть из мешка брикет взрывчатки, сунуть под рельс, поджечь шнур. Идти дальше.
- Знаешь, Эмберхарт, а она могла была быть сейчас жива…, - бьет в спину ножом знакомый голос.
Он.
Оборачиваюсь, вижу синекожего демона, сидящего на рельсах. Выражение его лица, вечно глумливое, сейчас даже слегка печально, если глаза меня не обманывают.
Молчу.
- Вы могли бы с ней вдвоем сейчас лежать в обделанных пеленках, - спокойно продолжает Дарион Вайз, - Не только с этой малышкой, понятное дело. С рыжей тоже. Гадили бы, орали, сосали сиську. Наслаждались бы новой молодостью. Счастливое детство, легкая юность. Затем бы начали друг друга искать. Новый мир, верные товарищи, твои знания… Ты бы смог всё, что захотел. Но… ты здесь. Теряешь своих и рвешься вперед по чужой указке.
- Что ты сделал с Праудмур? – вырывается из пересохших губ абсолютно не важный для меня вопрос. Ненужный вопрос. Он выплюнут как залетевший в рот случайно листок.
- Ничего особенного, - морщится демон, делая пренебрежительный жест рукой, - Уложил поспать. Чуть перестарался, конечно, но эта дурочка уже сутки с лишним как продолжает свою нездоровую активность. Тебе она важна, Эмберхарт? Мне казалось, у нас речь кое о чем куда более…
- Если тебе хоть в чем-то хочется поверить, Дарион Вайз, - медленно проговариваю я, - Так это в сроках, что ты называл. Время прошло, не так ли? Шансы упущены. Зачем ты здесь?
Тишина. Синекожий демон срывает длинную травинку, задумчиво крутит её в пальцах. Затем поднимает на меня взгляд своих черных бездонных глаз.
- Я хочу понять, лорд Алистер Эмберхарт. Понять, почему ты делаешь то, что делаешь. Почему веришь этому… эху мертвеца. Почему хочешь за ним следовать, несмотря на то что я тебе предложил нечто куда ценнее рая. Я предлагал тебе целый мир.
- Действительно…, - мои губы трогает очень кривая улыбка. Хочется ударить демона. Хоть ломом, хоть мечом. Сокрушить, убить, стереть в пыль, заставить распасться. Не потому, что Дарион Вайз противостоит мне, не потому что опасен и умен, а потому…
- Я не могу понять его три тысячи лет, Алистер, - тихо и даже как-то печально заключает синекожий, - Помоги мне. Дай ответ на мой вопрос. Если я его пойму, то даю слово – больше не пошевелю и пальцем, чтобы причинить вред тебе и твоим близким.
- Дохлый номер. Ты мог уже нашевелить своими пальцами на целую армию. Можешь вообще ими не шевелить, шевеля только языком. Более того, я знаю, что ты ограничен ворованными у предшественника правилами. Хочешь купить за пустоту то, чего не смог сам достичь за тысячи лет?
- Ну я же демон, - улыбается демон. Только эта улыбка очень… жалкая, блеклая и пустая. Странное зрелище.
Сажусь на рельсы и закуриваю. Дарион Вайз терпеливо ждет. Что для него пять минут по сравнению с тысячами лет? Тем более, он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять – я отвечу. Возможно не так и не то, что ему так хочется услышать, но ответ будет.
И он приходит. Слишком велики у меня внутренние горечь и пустота, чтобы промолчать. Мне невыносимо сильно хочется сделать кому-то больно. Собеседник подобрал отличное время для своего вопроса.
- Мы смертны, демон, - начинаю я, - Для тебя это не новость, но понять, как человек живёт и чувствует, видимо, представляет для тебя сложность. Человек рождается, орёт в обгаженных пеленках, совершает детские и юношеские ошибки, затем взрослеет. Берет на себя ответственность за новую жизнь, за своих близких. Потом он чувствует, что его время уходит. Увядание начинается рано, лет в сорок, иногда даже раньше. Мы не связываем в мыслях свою жизнь и Искру, как это делаете вы. Наша вечность в потомках. А знаешь, как люди развиваются?
- Как? – не удерживается внимательно слушающий демон.
- Вместе, - отвечаю ему я, - Мы рождаемся, живем и умираем, но наши дела толкают всех остальных дальше. Рождающихся, живущих и умирающих. Каждый толкает всех. Дальше, выше, глубже. Лень, подлость, хитрость, разум, тупая сила хабитатца, что может оказаться отцом или дедом будущего гения. Слабость человека ведет к общности, а общность имеет безграничный потенциал. Я из того мира, где люди летали по воздуху, где имели устройства, дарующие им мгновенный доступ к знаниям и развлечениям, где последний из крестьян мог развлекаться и обучаться так, как не способны были Древние в этом мире. В моей прошлой жизни существовало оружие, способное разорвать этих местных божков вместе с их Небесами… за полчаса. И знаешь, что я думаю? Те люди, из моей прошлой жизни, они сделали всего пару шагов навстречу настоящему своему могуществу. Возможно, они так и не дошли, уничтожив друг друга в войне, пав от эпидемии, погрузившись в развлечения, что стали куда ярче жизни. Всё это возможно. Но они шли, уверенно шли. А вот здесь и сейчас – все стоят.
- Стоят? – демон удивился.
- Замерли от ужаса, - кивнул я, - Боятся сделать лишний шажок в сторону, чтобы не вызвать очередной апокалипсис. А чему всё виной? Эфир. И вы, разумеется. Боги, демоны, телокрады, прочие сущности, которым не сидится у себя дома. Следовательно, нам, людям, нужно что-то делать.
- А тебе не приходило в голову, что этот мир специально создан таким, а? – прищурился Дарион Вайз, сосредоточенно меня выслушавший, - Что миры рядом с Иггдрассилем и предназначены для сотворения новых высших сущностей? Что это необходимый мирозданию процесс?
- Необходимость…, - вздохнув, я извлёк портсигар, доставая из него сигарету. Сосредоточился, вспоминая давнюю привычку. На кончике пальца медленно и неуверенно разгорелся
