Планетаторша Марса - Артем Лукьянов
В административной башне Кристал никто не ожидал увидеть. Время было пред-ураганное и все правительственные заведения закрывались раньше. И, хоть башням ничего не угрожало, но протокол предусматривал оставаться дома. Появившаяся на флай-шаттле прямо на крыше админ-центра Кристал очевидно внесла некое смятение среди бывших там. Через внешние сенсоры шаттла она успела рассмотреть в зале переговоров Гельмута, Танкройта, начальника службы охраны и кого-то еще. Все четверо весьма смутились и заметно занервничали. Кристал не смогла рассмотреть лица четвертого, потому что оно было в золоченной маске. Когда же она дошла до ферро-стеклянного входа со стороны крыши, там оставались лишь Гельмут и «Тэнк». Второй тоже торопился, но словно специально задержался. Он принял основное внимание Кристал на себя. Она смутилась и не смогла уточнить у Гельмута, зачем явилась в кабинет. Зато Гельмут уточнил, спросив прямо:
– Что-то случилось? Зачем ты здесь? Буря на носу.
Кристал, посматривая на добродушное и такое милое лицо Танкройта, собралась и выдавила из себя наконец, чтобы не выглядеть совсем глупо:
– Да. Я знаю… Была у отца Ника. Хотела поблагодарить его за помощь с беженцами.
Кристал сделала паузу и посмотрела в глаза Гельмуту. Однако внезапно вмешался «Тэнк»:
– Гельмут, мне уже пора. Погода ухудшается, а времени мало совсем…. Тина, подбросите меня?
Кристал, услышав этот его вопрос, совсем растаяла и растерялась. Ее мысли запутались. Зато Гельмут внезапно пояснил:
– Да. Отец Ник, я уверен, справился бы не хуже. Но я решил не рисковать. Извини, что не поставил тебя в известность.
Кристал молчала, разрываясь между Танкройтом и Гельмутом. «Тэнк» сам выправил ситуацию:
– Нам с вами по пути, Тина, но лучше поторопиться. Если ваш шаттл сможет принять еще одного попутчика, то я спасен.
Она тут же посмотрела на улыбающееся и такое ласковое лицо Танкройта и в момент вышла из оцепенения:
– Да! Конечно!
Затем она повернулась к Гельмуту и добавила:
– Думаю. После поговорим…. После бури.
Тот тоже кивнул головой, соглашаясь, и направился к лифту вниз. Кристал махнула «Тэнку» следовать за ней. Эти 30 шагов до флай-шаттла показались ей целой вечностью. Ее трясло изнутри от какого-то прямо таки потустороннего возбуждения. Когда они оба забрались в каюту шаттла, ей невыносимо сильно захотелось наброситься на Танкройта, снять с него одежду. Сдержалась она лишь потому, что тот предвосхитил ее намерения:
– Тина. Я очень тороплюсь… Мне приятно находиться в вашей компании, не скрою. Думаю, нам непременно нужно встретиться в более располагающей атмосфере.
«Располагающей атмосфере… Господи, как же сладко это звучит из его уст! … Возьми же себя в руки!». Она вся вспотела, но сдержалась и лишь кивнула головой, соглашаясь с ним.
Кристал покинула шаттл на второй башне Сида-Тауэр у своих апартаментов, а «Тэнк», попрощавшись с ней, остался в летающей машине и полетел дальше на север к самой окраине города. «И что он забыл там!? Переждал бы у меня дома бурю… Эх, я, дура, почему сама не предложила!?». Однако было уже поздно. Флай-шаттл с «Тэнком» скрылся из виду, а вызывать его через нейро-линк и предлагать остаться у нее, она так и не решилась.
Погода решает
Бури на Марсе случались нередко, но более-менее предсказуемо. Эта не стала исключением. Метео-службы Марса оповестили жителей города Сидауена и окрестностей о приближении сильной бури с северо-запада, хотя по черному, как космос, небу и так было ясно всем о грядущей непогоде.
В город под его защитные стены-«буререзы» устремились потоки беженцев. Космопорт так же приводился в безопасное положение. Все орбитальные и межзвездные шаттлы фиксировали магнитами на взлетке. Контейнеры, особенно жилые, дополнительно закреплялись.
Подобные мероприятия происходили и на базе Федерации. Разбитые и полусгоревшие контейнеры между стеной и городом так никто полностью и не убрал, но они частично оставались лежать лишь отодвинутые от стен, напоминая о недавней трагедии в здешних краях. База Федерации проводила собственные «мероприятия» для защиты от непогоды. Стены по периметру имели сплошной контур и наглухо запечатывали содержимое. Вверху же раскладывался и задвигался купол. Ничто и никто не могло проникнуть внутрь во время непогоды. Толстые и прочные броне-металлические стены неплохо держали удар не то что стихии, но и тяжелой артиллерии или протонных излучателей. Основной каркас базы планировался и строился с учетом особенностей марсианской погоды.
Сильный порыв ветра налетел на стены, обогнул их и, подхватив неубранные большие 3-метрвые контейнеры, раскидал их, как детские полимерные кубики. Поднялась плотная пылевая буря, которая в миг скрыла свет солнца еще до прихода туч. Где-то между Сидауеном и базой в рыжей мгле возникла крупная фигура чего-то тяжелого ползущего по грунту почти на брюхе, подобно ящерице. На спине большого робота зияли свежие отметины. И хоть видно было, что рем-дроны их залатали, они все равно выделялись и препятствовали нормально работе системы активного камуфляжа. Сейчас в этом не было большой нужды. Буря и непогода прятали тяжелую машину в облаках марсианской пыли и рыжей взвеси. Ее 500-тонную тушу стихия не могла поколебать на этом этапе усиления ветра. Тяжелая машина неспешно приближалась к базе Федерации, скрываясь до времени за разбросанными контейнерами и складками местности. Вряд ли в такой густой рыжей пелене ее могли бы заметить, но и лишняя предосторожность была для ее пилотов не пустым звуком. Приблизившись достаточно быстро тяжелая 4-лапая машина остановилась в полусотне метров от стены. Пользуясь временным затишьем ветра из-под нее выскочили и вспыхнули ярко-оранжевым огненным заревом две человеческие фигурки. Они среди плотной пелены рыжей марсианской пыли весьма быстро приближались к западной стене. Именно на нее приходился основной удар стихии. Порывы ветра влияли на их перемещения, сбивали с траектории, срывали языки невероятно яркого и плотного огня.
После очередного такого порыва наступило непродолжительное затишье. Марсианская природа «тужилась» для очередного продува планеты. И в этот момент неопытным туристам или переселенцам могло бы показаться, что стихия миновала, ушла, растворилась. Даже обманчивое светящее и слепящее сквозь рыжую мглу солнце, неомраченное пока еще надвигающимися черными тучами, способствовало этому обману. «Живые» огни знали об этом и максимально использовали момент, чтобы приблизиться к стенам и замереть до времени. Теперь они были в относительной безопасности. Ветер тут за стенами с противоположной стороны не обладал той силой, чтобы нанести им урон. Огни же при приближении вспыхнули и засияли очень ярко. Зрелище для неподготовленного зрителя было бы жутковатым. Порывы ветра и пыли то и
