Рубиновое сердце - Асти Брамс
Женя явно дома ел редко, и то едой на заказ.
Но кое-что мне все же удалось найти. Негромко включив музыкальный канал на большом телеке и, пританцовывая на ходу, я принялась готовить омлет с сыром и сэндвичи с ветчиной. Очень скоро по кухне распространились аппетитные запахи. Я рассчитывала все приготовить, накрыть красиво стол и потом идти будить Женьку, но он проснулся раньше... Зашел на кухню в одних легких штанах, тихо подкрался сзади и чуть до чертиков меня не напугал, притянув в объятия.
– Блин… У меня чуть сердце не остановилось! – возмутилась я, пытаясь вывернуться из его рук.
Негодяй хрипло усмехнулся, утыкаясь носом мне в шею и прижимая к себе все сильней.
– Ты так классно пританцовывала, я не удержался.
Я закатила глаза, а Женя начал ласкать мою шею горячим языком, пробираясь ладонями под футболку.
– Жень, тормози! – запротестовала сбитым голосом. – У меня сейчас сгорит все…
Блин, он так на меня действовал, что я как спичка загорелась! Крутанул меня лицом к себе и напал на губы, одновременно толкая к столешнице. Я, конечно, сопротивлялась, но не слишком сильно… Женя между тем ловко переставил сковородку и усадил меня на столешницу, разведя ноги.
Стало жарко. В животе сладко потянуло от всплеска возбуждения, дыхание начало прерываться.
Может и правда к черту эти сэндвичи?..
Завороженно проводя ладонями по крепкому рельефному торсу любимого, я сглотнула, увидев, что из его штанов неприлично торчит вздыбленный член. Наши глаза встретились и я на каких-то инстинктах провела рукой от пресса к паху, чтобы следом обхватить его твердую плоть. От удовольствия Женя зашипел и сжал пальцами мою шею сзади.
– Блять… Я тебя с утра до ночи трахать буду! – прорычал над моим ухом.
– Даже на еду перерыва не будет?.. – игриво выдохнула я.
А он серьезно ответила:
– В постели поедим...
Смешок сорвался с губ, но за ним последовал судорожный стон. Любимый провел пальцами между моих ног, нетерпеливо сдвинул трусики и скользнул по влажным половым губам. Я ахнула, вытянулась и раздвинула ножки шире, желая его. Однако Женя не спешил входить. Открыв пьяные глаза, я обнаружила, что он вообще замер и смотрит куда-то в сторону…
– Что такое? – тревожно спросила
– Извини…
Бережно спустив меня со столешницы, он поспешил выйти из кухни. А я только сейчас расслышала мелодию звонка. Напоминание о Савве мгновенно заставило мое сердце беспокойно забиться, и Женька наверняка тоже заволновался.
Зайдя в спальню, я сразу поняла, что действительно звонил кто-то из больницы. Кажется врач. Притаившись рядом с любимым, попыталась расслышать, о чем идет разговор.
– … вообще мы не допускаем посетителей на этом этапе, но здесь, как говорится, требуется исключение.
Я заметила, что Женя поджал губы и озабоченно свел брови. Что-то было не так.
– Да, понял, – сказал он в трубку. – Я обязательно приеду… в течение часа где-то. Спасибо, что позвонили!
Нажав отбой, он шумно выдохнул, а я настороженно спросила:
– Что случилось? Савве стало хуже?..
– Нет. То есть, в какой-то степени да...
– Как понять?
– Короче врач сказал приехать надо, – отрешенно ответил Женя. – Физически Омон держится хорошо, а вот с психикой у него беда. – Он направился к шкафу и начал доставать одежду. – Там с ногой какая-то проблема вылезла, где-то в тазобедренном раздроблен сустав и если не сделать операцию, Савва может калекой остаться. Видать ему утром об этом сказали, и он вышел из себя – до сих пор успокоить не могут. В депрессняк ушел короче лютый… медсестер кошмарит, врача не слушает.
– Капец…
Наблюдая, как любимый одевается, я озадаченно спросила:
– Так, а почему не сделать операцию?
– Все не так просто. Врач говорит случай сложный, нужно целый консилиум собирать, искать хирурга, который согласиться. Потом это бабок стоит… А Савва гордый волк явно не рассчитывает на меня. Упрямый же пиздец!
– Я поеду с тобой, – решительно заявила я, принявшись искать глазами свою одежду.
Быстро собравшись и быстро съев приготовленный мной завтрак, мы выдвинулись в больницу. Пришлось ехать без колготок – после вчерашнего они больше не были пригодны, но меня это вообще не волновало. Я хотела быть рядом с Женей. Чувствовала, как он переживает и считала, что нужна ему.
Торопливо шагая за любимым по коридору хирургического отделения, я ожидала, что мы непременно столкнемся с Ксюшей. Однако ее в больнице не оказалось. И скоро выяснилось, почему… Вышедший врач сообщил, что рыжеволосая девушка ушла еще утром. Точнее убежала со слезами на глазах, после того как нанесла визит «сложному» пациенту. Ксюше разрешили войти в палату, лишь потому что рассчитывали ей как-то удастся успокоить Савву. Однако все стало только хуже. Он внезапно рассвирепел и прогнал ее с криками и матами.
Меня аж передернуло от услышанного. Я переглянулась с Женькой и без слов поняла, что он тоже остался под неприятным впечатлением после рассказа врача. Бедная Ксюша… Всю ночь не спала, ждала, надеялась и тут такая пощечина от парня, которого она безумно любила!
Разумеется, я не пошла к Савве. Не хотелось быть для него еще одним раздражителем. Я села ждать на скамейке, а Женя, накинув халат, скрылся за дверями отделения интенсивной терапии. Минута медленно потянулась за минутой. Нервно дергая ногой, я решила не терять даром времени и позвонила Свете, предупредить ее, что приеду вечером. Удивилась, что она даже не задала вопросов. Просто выслушала и все.
После короткого разговора с тетей, я начала переписываться с Полиной, которая потеряла меня со вчерашнего дня. Правда ничего ей не рассказала, только пообещала, что все объясню завтра при встрече. Женя показался в коридоре, как раз, когда я отправила подруге последнее сообщение. И вид его мне не понравился…
Некоторое время он о чем-то напряженно переговаривался с врачом. Затем они попрощались, любимый приблизился и взял меня за руку.
– Идем.
– Все в порядке? – тревожно спросила я.
В ответ Женя поджал губы и отрицательно качнул головой. Заговорил только когда мы сели в машину, нервно потирая пальцами щетинистый подбородок.
– Я сказал врачу, чтобы он собирал свой консилиум и искал хирурга. Уверил его, что все будет оплачено.
– Значит, Савва согласился? – с радостной надеждой воскликнула я.
Однако Женька угрюмо отозвался, заводя джип:
– Кто его спрашивать будет. Сейчас Омон не в минозе, чтобы
