Родиться заново - Татьяна Фомина
Николаева со своими ростом, метр с кепкой, похожа на гнома против великанов.
– Юль, оставь ты её. Вот оно тебе надо?
– Надо! – доносится уже из коридора.
Шустрая. Это у меня нет никаких сил и желания шевелиться. По-хорошему, надо самой разобраться с нежданными гостями. До меня доносится спор. Я даже чётко представляю, как Юлька стоит, уперев руки в бока. Грозная Николаева – страшное дело. Приходится идти вслед – спасать, нет, не подругу, а того, кто пришёл.
– Вальтер, сидеть! – даю команду собаке.
– Вы кто? – слышу строгий голос Николаевой.
– Сосед сверху, вы меня затопили!
– Чего? – Видимо, смысл фразы не сразу доходит до Юли. – Шутник нашёлся! А ну, проваливай отсюда, пока я полицию не вызвала! Ай! Поставь меня на ноги! Скотина! Питекантроп! Троглодит!
Я в ужасе распахиваю глаза, не успевая ничего понять. Владимир, прижимая к себе спиной Юльку, в буквальном смысле, заносит её в комнату. Подруга пытается вырваться, но сжатые руки не дают ей такой возможности. Всё, что она может – сучить ногами, и мотать головой, пытаясь ударить Вовку по подбородку.
– Надя, объясни этой ненормальной, что я друг! – просит меня Володя.
Я же смотрю на эту парочку и от всего сердца жалею Вовку. Такого обращения моя подруга ему не простит.
– Пусти, йети недоделанный!
– Кто? – изумляется несчастный, практически сам записавший себя в чёрный список Николаевой.
– Неандерталец!
– Надя, это кто? – спрашивает Вова, глядя на меня и совершенно не обращая внимания на бесполезные усилия Юльки его задеть.
Не совсем понимаю, кого он имеет в виду. Кто такой неандерталец, или кто у него в руках, и решаю, что речь идёт всё-таки о Юле.
– Моя подруга, – отвечаю я.
– А чего она такая бешеная?
– Чего?! Это я бешеная?! Да я тебе сейчас покажу, какая я бешеная!
– Юль, – зову подругу, но она меня не слышит.
Николаева сдувает упавшие на лицо волосы и переводит дыхание. Кажется, на борьбу с «питекантропом» кое-кто потратил много сил.
– Юля, это Володя, Лёшин друг, – объясняю ей, когда она затихает, но это срабатывает хуже красной тряпки.
– А-а! Друг, значит! Один улетел – так другой нарисовался?! Пусти меня! – Опять рычит моя заступница.
На Юлькины вопли Володя лишь качает головой.
– Надюш, у тебя есть верёвка? Давай её свяжем, а? И тряпку в рот, чтобы помолчала…
– Да я тебя сейчас самого свяжу! А потом тупым скальпелем татуировку на груди нацарапаю! Я тебе такую «Надюшу» покажу!
От их шума начинает болеть голова.
– Вова, не надо её связывать. Отпусти, пожалуйста, – прошу Владимира, как более адекватного из этих двоих.
– Надь, она же бешеная!
– Она нормальная, – уверяю я.
– Слышал?! Я – нор-маль-на-я! Пусти! – шипит Юлька.
– Хорошо. Будешь кидаться – свяжу. Так и знай, – совершенно серьёзно обещает Вова.
Ставит Николаеву на ноги и, глубоко вдохнув, словно совершает огромную ошибку, разжимает руки, сразу отойдя на два шага. Юлька разворачивается и тычет в него пальцем.
– Ты! – Она громко дышит и всем своим видом напоминает разъярённого дракона. Того и гляди огонь выпустит.
– Свяжу, – предостерегающе повторяет ей Вова и поднимает взгляд на меня. – Кошмар! Она страшнее Вальтера!
Вальтер сидит рядом и смотрит на этих двоих.
– Предатель! – пеняет ему Юля. – На меня напали, а он расселся тут…
– Кто на кого напал – спорный вопрос, – комментирует Володя, и как мощный реагент вызывает мгновенную химическую реакцию.
– Чего?!
– Вальтер знает и тебя, и Вову, – отвечаю Юле.
– И что?! Меня спасать надо было! – Никак не успокоится Николаева. – Вальтер! Как так?
– Да нет. Как раз наоборот! Это от тебя людей спасать надо, – не остаётся в долгу Владимир.
– Чего?! Я тебя знать не знаю, а ты в квартиру ломишься, и ещё жертвой себя выставляешь?!
– Хватит вам. – Я встаю между ними. – Зачем ты приехал? Я же просила не приезжать, – обращаюсь к Володе.
– Да! Зачем? – накидывается на него Юля, зло зыркая через моё плечо.
– Я же сказал, что приеду, – отрезает Вова. – Лёшка не звонил?
– Как он позвонит, бестолочь?! Хороший друг! – бросает Юлька с сарказмом.
– Я имел в виду: «ничего не писал», – следует терпеливое объяснение.
– Нет. – Я качаю головой.
– Сколько им лететь?
– Около семи часов. По идее уже должны приземлиться, – озвучиваю свои мысли вслух.
– Надя, не переживай, – мягко произносит Вова, касаясь моей руки. – Полёт мог задержаться, плюс пересадка. Может, связь не ловит, что скорее всего. Пока доберутся, пока местную симку подключат…
– Ты лапы-то свои при себе держи! – встревает Юля, но тот только закатывает глаза.
– Полиция нравов?
– Так! Володя! – брезгливо произносит имя. – Ты мне тут голову не морочь. Говори, зачем пришёл, и проваливай. – Юля оттаскивает меня от Лёшиного друга и встаёт между нами.
– Надя сказала, что Марина вернулась.
– Ну. Вернулась. И что? – Николаева, задрав голову, требует ответ.
– Надь, это я виноват, – признаётся Володя, не обращая внимания на стоявшую перед ним Юльку и её длинное «чего?».
Глава 24
Нет. Вова не мог этого сделать. Смотрю на Владимира, который всегда только помогал Лёше, и не верю, что это так. Не верю!
– Я знала, что мужикам доверять нельзя! – констатирует Юля. – Красавчик! Или ты с Мариной заодно?
– Не понял? – Вова переводит хмурый взгляд на Николаеву.
– Так может, это ты постарался, что она беременна, а? – не унимается подруга.
– Кто беременна? – Володя хмурится ещё больше.
– Марина!
– Да ну на фиг?! Как беременна?
– Вот реально неандерталец! – выдаёт Юлька, всплеснув руками. – Ещё скажи, что ничего не знал и Марину не видел…
– Так, любительница антропологии! Во-первых, меня почти месяц не было в городе, а во-вторых, если бы я увидел Марину, то, боюсь, придушил бы лично. Давно руки чешутся.
Володино заявление немного охлаждает пыл моей подруги. Та даже на секунду теряет
