…ПРАВО… - Сергей Викторович Вишневский
Жанна повернула голову и взглянула на Руди.
Целитель сидел на лавке, прислонившись спиной к стене и выглядел просто ужасно. Бледный, с пергаментной кожей, сморщенный, как старик. От рук остались одни кости, мантия в нескольких местах прожжена до самого тела, а через дыры виднеются внутренности. Из одной дыры висит усохшая петля кишки. Зал, где он исцелял тяжелораненых, пропитан приторным запахом мёртвой плоти.
— Почему он… почему он превращается в мертвеца? — едва слышно спросила Жанна, не надеясь, что ей кто-то ответит.
— Потому что он и есть живой мертвец, — ответила Грета. — Не поняла что ли?
— Нет, я думала, что он…
— Он не дышит. Я сразу заметила, но раз уж маг обученный, спрашивать не стала, — женщина достала бинт и принялась заматывать голову бойца. — Он только из-за силы жизни как человек выглядел. А так он мёртвый.
— Получается, он свою силу всю отдал?
— Не думаю, — хмыкнула старуха. — Если бы всё отдал, скорее всего, пеплом бы обратился… Но я не обучена, и дара у меня крохи. Силы хватает на синяк, не больше… Кто их магов разберёт.
Жанна оглянулась и, осмотрев лежащих на полу солдат, вздохнула.
— Пусть мёртвый, но он сделал больше, чем наш пьяница за всё время службы…
— Это так, — кивнула Грета. — Больше трех десятков солдат от смерти уберёг. Такое не каждый мастер сделать сможет. Пусть не все на ноги встали, но живые. Если Император наш соизволит, то всех вылечат. И глаза вернут, и шрамы от огня сведут.
Жанна подхватила ведро, в котором разбавила зелье водой, чтобы хватило всем, и подошла к бойцу, которого перевязывала женщина. Набрав полкружки, она поднесла к губам раненого.
— Пей, легче будет, — произнесла она, прислонив край деревянной чашки к губам.
Боец жадно впился и в несколько глотков осушил посуду.
— Грета, он не двигается уже час, — вхлипнула девушка, обеспокоенно взглянув на полуразложившийся труп.
В этот момент дверь в здание распахнулась, и в ней показался Гош, тащящий за шкирку Ари. Второй рукой он придерживал на плече бесчувственное тело Нами. За ним в просторный зал вошли Ларс и прихрамывающий Снек.
— Где этот засранец? — рыкнул паладин и взглянул на молодую девушку. — Видела тут кучерявого? Целитель…
— Там, — вместо неё ответила Грета и указала на скамейку с полуразложившимся трупом.
Лицо паладина изменилось, и он опустил двух молодых магов на пол.
— Руди? — направился он к нему. — Руди!
Снек замер и выронил из рук псалтирь с опалёнными страницами.
— Сколько солдат он вылечил? — хмурясь, спросил Ларс, поглядывая на метнувшегося Гоша.
— Около трех сотен, — ответила женщина. — Мы точно не считали…
— Эй, Руди! Ты меня слышишь? — потряс его за плечо паладин. — Руди!
Снек взволнованно взглянул на Ларса. Тот молча достал из кармана небольшой кусок угля и отправился к воришке.
— Отойди, — буркнул отрекшийся. — Надо проверить. В нём должна была остаться хотя бы капля жизни…
Ларс принялся рисовать руны на полу, а Гош быстро залез к начинающему целителю в карман. Выудив оттуда пару кубиков, он вложил их в костяную кисть воришки.
— Эй, Руди! — снова потряс он его за плечо. — Сыграем? Ну же… Руди!
Рука бессильно опала, и из неё на пол упали четыре кубика.
Гош растерянно опустил взгляд на них.
На него смотрело четыре единицы.
Глава 16
Отряд двигался по дороге достаточно быстро, но, несмотря на магическое усиление лошадей, раздобытых в крепости, иногда они сбавляли темп. Ларс просто физически не мог долго выдерживать галоп скакуна.
— Он живой? — хмуро спросил Гош, глядя на Руди.
— Вообще-то он уже давно мёртв, — вздохнул отрекшийся от стихии маг. — В его случае надо рассматривать всё немного… Иначе.
— В смысле? — нахмурился Ари.
— Надо рассматривать есть ли в нём остатки жизни, — пояснил старичок. — Дело в том, что маг, создавший из него нежить, уже давно мёртв. Я прав?
— Это так, — кивнул Снек.
— Получается, что мёртвая сущность в нём тоже… окончательно мертва. Из этого выходит, что, потеряв остатки своей силы жизни… он превратился в обычный гниющий труп.
— И что делать? — подала голос Нами. — Что-то ещё ведь можно сделать?
— Вот тут и есть загвоздка, — вздохнул Ларс. — Я долго изучал его как феномен и обнаружил, что он восполняет силу жизни, когда… делает то, что считает правильным.
— Чего? — нахмурился Гош.
— Воровство сочетает с возвратом денег у обворованного, получая взамен небольшое вознаграждение… это как пример, — потёр поясницу старичок. — Или вот, еще… целительство. Как ни странно, именно этот процесс вызывает в нем всплеск восполнения маны.
— Это ты как узнал? — спросил Снек. — Он же расходует ману. Как это вообще можно посчитать?
— Зная примерный объем, требуемый для запуска заклинания, можно высчитать, сколько он потратил при исцелении. Объем мы его уже давно высчитали и перепроверили. Так вот, исцеление у него получается в три, а порой и в пять раз менее затратным по силе, чем у других. Из этого я и сделал вывод, что у него идёт восстановление…
— Погоди, может, дело не в восстановлении? Может, он от природы такой?
— Я тоже так думал и перепроверил все его конструкты, но потом решил проверить и свою теорию. Как-то притащил к нему убийцу со смертельной раной живота. Итог — заклинания взяли полную стоимость силы. Понимаете? Руди очень важна эмоциональная связь с пациентом. Если её нет, или отношение негативное, то… Получается у него в разы хуже.
— Хуже лечит?
— Нет. Лечит одинаково, но вот расход сил у него совершенно другой.
— Погодите, я правильно поняла, что Руди сейчас просто мертвец… — задумчиво спросила Нами. — Но я его уже пыталась поднять. И ты тоже.
— Да, и прежде чем мы попробуем вернуть силы Руди, надо сделать из него… не просто мертвеца, — кивнул Ларс. — Но как видите наши результаты ушли в пустую. Надо… Надо попробовать другой подход. Это должен сделать тот, у кого с ним была сильная эмоциональная связь.
— Я трупы поднимать не умею, — произнес Гош.
— Я тоже не мастак, — хмыкнул Снек.
— Светом это сделать не получится, — мрачно заметил Ари и взглянул на свою возлюбленную.
— Я, конечно, могу попробовать еще раз, но… не думаю, что у нас настолько сильная эмоциональная связь, — ответила Нами. — Друзья, не более того… я бы даже сказала — знакомые. Может поэтому и не получилось?
— Вот поэтому мы и едем в
