Детский сад-6 - Ульяна Каршева
Селена на мгновения опустила насмешливые глаза. Да, Коннор вместе с братишкой исчез для Ильма. Хотя продолжал находиться в закрытом пространстве кабинета. Несмотря на ненависть, глодавшую его, Коннор не переставал учиться, используя полученные навыки на практике. Этот трюк он уже пару раз опробовал, и Селена прекрасно знала, что, невидимый, он сейчас продолжает сидеть с братом на самом видном месте в кабинете. Приём «отведения глаза» на высшем уровне.
Джарри уселся напротив Ильма, спросил:
— И с какими новостями вы к нам?
— Чтобы эльфийские роды вошли в силу, даже при наличии в их семьях возвращённых артефактов силы и книг, нужно время, — угрюмо сказал эльф. — Считаю своим долгом предупредить вас, что нынешнее правительство Города Утренней Зари завтра подпишет указ о мобилизации всех дееспособных мужчин до сорока лет для начала захватнической войны. Сама мобилизация начнётся где-то через неделю.
Селена услышала его. Поняла. Но понятое всё ещё плохо доходило до сознания. Тело среагировало первым. Руки похолодели. Пересохшие от горячего дыхания губы прошептали то, чего она не высказала бы вслух никогда, не будучи растерянной:
— Нет…Нет, только не Джарри…
Семейный словно передвинул пространства — так стремительно он оказался рядом, чтобы крепко обнять её.
— Не бойся, не бойся, Селена! Только не бойся! Ещё ничего, ничего — слышишь?..
Снова передвинулись пространства — Ильм оказался у двери из кабинета. Неловко буркнул, прежде чем исчезнуть:
— Простите…
Сколько прошло времени, Селена не прочувствовала. Очнулась только тогда, когда в её руки опустился мягкий, что-то лепечущий Стен и привычно обнял её за шею. Живое и тёплое заставило прийти в себя и ощутить крупную дрожь собственного тела.
— Мама Селена, — настойчиво сказал Коннор. — Мама…Возьми маленького. Мы сейчас с ребятами обегаем всю деревню и предупредим Ривера и Колра, Вука и Сири. После завтрака, когда все уйдут в учебку, поговорим. Пока ничего не случилось, мама. Селена, ты меня слышишь?
Он внезапно каким-то образом оказался между нею и Джарри и обнял обоих.
Она подняла глаза на семейного. Джарри был как всегда спокоен, только его глаза вдруг стали похожими на жёсткие глаза старшего сына. Странно, но эта жёсткость помогла Селене прийти в себя и вспомнить, что раскисать нельзя. Она хозяйка места. И как будут себя чувствовать обитатели деревни, зависит только от неё.
Она осторожно ткнулась носом в тёплую макушку младшего сына, посопела в неё, полностью приходя в себя. И подняла голову.
— Да, так и сделаем. Совещаться, так всей деревней.
— Сумеешь за завтраком сидеть? — спросил Джарри, не опуская рук с её плеч. — Может, я принесу тебе поесть в наши комнаты?
— Нет. Дети будут волноваться. — Она посомневалась, говорить, нет ли. Но Коннор был рядом, она видела, как её поразило известие о мобилизации…Поэтому решилась. — Коннор, не сердись. Но мне кажется, на совет надо бы пригласить Трисмегиста.
Мальчишка отпрянул так, что спиной стукнулся о Джарри, который придержал его за плечо.
— Коннор, — предостерегающе напомнил семейный. — Прежде чем ты скажешь что-то непоправимое, вспомни, что у нас не рядовая ситуация. Может, попробовать прямо сейчас кое-что выяснить? Совсем недавно ты спокойно относился к тому, что Трисмегист сделал из тебя киборга, как это называет Селена. Ты даже объявил его своим мастером. Что же случилось сейчас? Почему ты так ненавидишь его?
Глаза мальчишки угрюмо горели холодным огнём.
— Он сделал из меня куклу, — процедил Коннор сквозь зубы. — Только эти слова я повторяю про себя с тех пор, как увидел его. Он сделал из меня куклу!
Ледяное молчание, от которого спасало лишь шевеление маленького человечка на руках Селены и его невнятное ворчание на непонятных взрослых, от которых повеяло холодом. А потом Стен обернулся и, благо что его крепко держала Селена, потрогал ручонкой волосы Коннора. Тот взглянул на него.
— Коннор, я не буду ни на чём настаивать, — негромко заговорил Джарри. — Просто скажу тебе кое-что о жизни взрослых. Существует такая вещь: или ты меняешь своё негативное отношение к человеку, или это отношение убьёт тебя самого.
— Как это? — буркнул Коннор.
— Голова болит?
— Ну…
— Пробовал снять боль?
— Да.
— Не получилось, — констатировал Джарри. — Вот это оно и есть: ненависть к другому существу убивает тебя самого. Пора взрослеть, Коннор. Сделай всё, что угодно: представь, что Трисмегист не существует или что он — это не тот Трисмегист! Поговори, в конце концов, с ним! Но в мыслях и чувствах отойди от него. Он сильный эльф. Твоя ненависть всегда будет возвращаться к тебе самому, ему не причиняя ни малейшего вреда. Коннор, ты понял, что я сказал?
— Понял, — снова упрямо уставившись в пол, ответил мальчишка.
— Хорошо. Тогда я сам позову Трисмегиста на общее собрание. Он должен быть в курсе. Для полноценного излечения Ригана, сказал он, ему надо пожить у нас ещё пару месяцев, после чего он собирается покинуть нас.
Прежде чем уйти, он легонько провёл по волосам Коннора ладонью…
— И вот как мне дальше жить? — прошептала Селена, глядя на закрытую им дверь. — Вот-вот я останусь без Джарри. Но с твоей ненавистью…Как мне жить…
Коннор неожиданно повернулся к ней и вцепился в её руку.
— Дай мне три дня, Селена! Три дня, чтобы что-то сделать! Я…постараюсь, я правда постараюсь!
Он не договорил, но смотрел так отчаянно, что она кивнула и сама схватилась за его ладонь.
Глава 1
Успокоилась Селена быстро. Наверное, помогло осознание, что на одной руке так и сидит Стенька, приникший к ней, обнимая за шею. Так что подступившие к глазам горячие слёзы не пролились.
— Селена, — со странной (это явно не относилось к её состоянию) осторожностью сказал Коннор, — я Стена заберу, а ты иди в гостиную, ладно?
Немного удивившись, правда отстранённо, его осторожным интонациям, Селена попробовала отдать Коннору его младшего брата. Вместе с движением передать ребёнка с её плеча вдруг натянулась кофточка.
— Подожди, я помогу, — заспешил Коннор и аккуратно отделил от кофточки кулачок Стена. — Смотри-ка…Он смеётся!
Маленький, пятимесячный Стенька чаще хихикал, но сейчас Коннор был прав: её ребёнок от души смеялся, глядя на неё. Прищуренные от удовольствия глазёнки, разъезжавшийся в «гы-гы!» ротишко, округлившиеся щёчки — чему радуется Стен? Селена не выдержала и сама
