О волшебный дивный мир! (СИ) - Кронос
Улицы, совершенно пустые, освещенные закатным солнцем, походили на идиллию из американских подростковых сериалов. А посреди проезжей части с растрескавшемся асфальтом, посыпанной листвой стоящих по краям деревьев, катился старомодный велосипед с подростком с растрепанными волосами.
Дом Дурслей стоял на недавно обновленной улице вместе с другими дорогими коттеджами. На первом этаже горел свет в гостиной и кухне, вероятно, тетя и сегодня готовит ужин. Постояв у входа пару минут, я думал о том, что для полноты картины не хватает старой пачки Мальборо и той песни Луи Армстронга из Очень странных дел.
Помечтав немного о всяком, я завел велосипед и вошел в дом, встретивший меня запахом печеного мяса. Дадли, вероятно, уже вернулся и сидел у себя в комнате, дядя читал газету, не обращая на меня внимания, а тетя хлопотала на кухне. К ней я и направился, проводя свою обычную линию поведения с родственниками. Нужно быть учтивым, даже, если тебя все равно ненавидят. Тогда последствия будут куда мягче, чем если продолжать огрызаться.
А скоро, я надеюсь, я вообще смогу покинуть этот негостеприимный дом и забыть про него как про страшный сон.
— Тетя Петунья, вам помочь? — спросил я, подходя к кухонному столу.
— А, что? Нет, не стоит, — рассеянно ответила она.
Дядя Вернон усмехнулся, взглянув на меня исподлобья. Ну я отправился к себе, надеясь, что на этот раз мне перепадет нормальная порция ужина.
За долгие годы, что я жил в каморке под лестницей, я успел обустроить ее по своему скромному вкусу, сделав вполне уютным местом. Это было небольшое помещение, в которое поместилась кровать, служившая мне так же и стулом, а еще небольшой шкаф, который я использовал как стол и полки. Одежды у меня было не много и она была сложена на самой верхней полке. Чуть ниже я разложил свои книги, школьные принадлежности и некоторые памятные вещи.
Письменный стол, как я про себя называл третью полочку, был всего тридцать сантиметров глубиной, не очень удобно, но зато не на коленке. Я зажег винтажную медную лампу, которую утащил из центра переработки отходов и сам починил, и взялся писать ответ в школу. У меня было не много бумаги, так что для начала я составил письмо в ежедневнике.
Уважаемая Минерва МакГанагалл,
Я получил ваше приглашение и с радостью соглашаюсь учиться в школе “Хогвартс”. Но, к сожалению, я не знаю как до вас добраться, а так же, не знаю где купить необходимые книги и материалы.
С нетерпением буду ждать вашего ответа,
Гарри Поттер.
Самое обычное письмо, ничего особенного, просто попрошу помощи и навсегда покину чертовых Дурслей. За десять лет я скопил достаточно средств, чтобы позволить себе купить все необходимое для школы, так что об этом переживать не приходилось.
Потихоньку подворовывая у дяди и подставляя Дадли, занимавшегося тем же самым, я не давал подозрения Вернону винить меня в постоянном оттоке средств. Как итог, я скопил приличные полторы тысячи фунтов. Если за образование платить не придется, то этих средств мне хватит.
Написав письмо как можно красивее, я запечатал конверт и задумался, как мне отправить этот ответ. В приглашении что-то сказано про сов, но ни одной сове в пригороде Лондона я отродясь не видел. Но ничего, эту проблему можно решить и завтра, на свежую голову, а сейчас, перед ужином, необходимо немного потренировать магию, а затем отоспаться.
* * *
На утро, выйдя после завтрака во двор и взяв велосипед, я чуть не упал, когда мне на руль приземлилась настоящая, серого цвета, сова.
Посмотрев на меня умными глазами, птица протянула лапку и я, вспомнив про написанное в письме из школы, отдал ей конверт.
— Я хотел отправить это письмо в школу “Хогвартс”, ты знаешь, где это? — спросил я у необычного почтальона, представляя себе, как выгляжу со стороны. Мальчик, на руле велосипеда которого сидит большая сова и держит в лапе конверт, разговаривает с птицей и спрашивает, знает ли она про школу магии.
Но птица-почтальон лишь ухнула и, взмахнув крыльями, улетела. Я же в свою очередь, смотря ей вслед пока она не превратилась в точку, думал о том, в какой дурдом я сейчас добровольно втянулся.
* * *
Месяц прошел без новостей. Мне не приходило ни писем, ни каких-либо других весточек. Я уже отчаялся и почти забыл про школу, как вдруг произошло событие, полностью перевернувшее уклад жизни по адресу Тисовая улица дом номер четыре.
Тридцать первого июля, одиннадцать лет назад, на свет появилось тело, в котором я сейчас обитаю. День этот, конечно, знаменательный, но только для одного человека в мире. Для самого Гарри Поттера. Вернее, именно это тридцать первое июля для него стало примечательным. Ибо отмечать день рождения в семье, в которой ты радуешься, что тебя не бьют и не наказывают за любую мелочь, это верх комедии.
Итак, в одиннадцатом часу утра, когда семья уже закончила завтрак, дядя укатил по делам на своем новеньком форде, а Дадли ушел гулять с приятелями, раздался громкий стук в дверь.
Я, как и всегда впрочем, пошел открывать дверь, размышляя, кто может за ней стоять и сколько на меня выльется помоев за это утро. До глазка я еще не дотягивался, а смотреть в окошко для почты, мне было стыдно, не ребенок же. Итак, за открытой дверью меня ждал человек, который понятия не имел о таком понятии как дверной звонок и повредил белую входную дверь Дурслей.
— Привет, ты, должно быть Гарри? — спросил стоящий на пороге натуральный великан, улыбаясь в давно не расчесанную, замызганную бороду.
— Да, а вы?.. — удивился я, надо же, человек вроде, но ростом выше дверного проема, метра два с половиной, навскидку.
— Ах да, Рубеус Хагрид, хранитель ключей Хогвартса, — представился великан и подал мне руку, которую я неуклюже пожал. Моя кисть была чуть толще двух его пальцев. — Ты волшебник, Гарри.
— Да, я, кажется, получил недавно письмо, — замялся я, но потом вспомнил про приличия, — не хотите пройти?
— Эээ, — замялся этот… лесник? — Да, да, конечно.
— Эй, кто там пришел? — послышалось из гостиной, а затем, вытирая руки полотенцем, в коридор вышла тетя Петуния.
В глазницы тети в этот момент могли бы поместиться
