Воины столетия. Наследие - Галина Черкасова
— Он мастерски играет в людей. Но это именно игра. О своей сущности он никогда не забывает.
Я глотнула горячего чая и, поморщившись, заметила.
— Хорошо бы и Сашка не забывал о своей.
Глава 2
Мать поперхнулась кофе и, резко поставив чашку на стол, уставилась на меня.
— В медицинский?!
Я не отвела взгляда, ответила твёрдо и упрямо.
— Да, в медицинский.
Мама кашлянула и пошла в наступление.
— Ты не находишь, что уже слишком поздно менять приоритеты? До экзаменов осталось три месяца.
— Лучше сейчас, чем потом, — уклончиво ответила я.
— Химия и биология, я права?
— Да, и химию мне нужно подтянуть.
— Очень… опрометчивое решение. Влияние отца, я полагаю?
— Совсем немного. В основном я все поняла после теста по профориентации.
— Нам нужно обсудить этот вопрос всем вместе, — мама глянула на часы — на изящном браслете из белого золота сиял россыпью бриллиантов циферблат персикового цвета — и, вздохнув, взяла со стола телефон.
— Внесу в список дел, — она забарабанила по экрану. — Пожалуйста, обдумай своё решение ещё раз. Это выбор всей жизни.
— И, ты помнишь, мы сегодня с Сашей справляем День Святого Валентина.
Мать, не отводя взгляд от экрана, кивнула.
— До десяти.
— До половины одиннадцатого, мы же договорились.
— Да? Сейчас проверю. Хм… Я была уверена… Ой, звонят!
Телефон не успел пискнуть, как мать мигом ответила.
— Доброе утро, Роман Анатольевич. Конечно, я помню. Мы обязательно будем с Семеном Владимировичем. Вы получили бизнес-план?
Не глянув больше на меня, мать поднялась, поправила воротничок шикарной бирюзового цвета блузки и вышла, продолжая вести разговор.
Вздохнув, я допила брошенный кофе и скинула отцу смс: "Озадачена". Ответ пришёл через минуту: "Хороший знак! Победа за нами!". Да, равнодушие сейчас можно было расценивать, как маленькую победу. Я специально завела разговор рано утром. Перед работой мать обычно слушала нас вполуха и довольно ровно реагировала даже на непонятные, незапланированные, нерациональные наши действия и вопросы. Конечно, такая тактика не могла полностью обезопасить нас от скандала, но вероятность оного снижала значительно.
— Аня, с собой положить покушать? — Людмила Ивановна, новая домработница, невысокая, юркая женщина лет шестидесяти, заглянула в столовую.
— Да, пару бутербродов. Спасибо.
Людмила Ивановна была доброй и милой, отлично справлялась со своими обязанностями и неплохо готовила, но для нас и дома она все же стала "мачехой". И время ничего не меняло.
***
Ещё не было девяти, а у входа в клуб уже тянулась очередь.
— Надо Максу позвонить, — заметил Ящик, доставая телефон. — Он уже внутри должен быть. Где Артем?
— Мне откуда знать, — Настя пожала плечами. — Но ты звони Максу. Я и так задубела уже.
— Ты ещё бы покороче юбку надела.
— Не твоя, вот ты и бесишься.
— Да упаси Бог.
Сашка, накинув капюшон и спрятав руки в карманы, мрачно оглядывал фасад клуба — треугольную гору с заснеженной вершиной, на которой крутился искрящийся шар, раскидывая вокруг золотистые блики.
— Местечко как раз для нас, — усмехнулся Ярослав. — Папаши твоего не хватает.
Сашка, ничего не ответив, отвернулся. Я переминалась с ноги на ногу — хоть платье у меня было и подлиннее Настиного, все равно коленки здорово мерзли.
— Эй! — Макс, кое-как растолкав народ у входа, выскочил к нам. — Пошли-пошли! Девушки вперед. Ого, Настя! Где юбка-то?
Настька обернулась и показала Максу средний палец.
Молодежь в очереди провожала нас раздраженными взглядами и теснилась очень неохотно. Макс что-то сказал охранникам, двум высоким, крепким парням, те переглянулись и молча пропустили нас. В узком коридоре перед огромным зеркалом, поправляя прически, крутились две девушки чуть старше нас. Ярослав пожелал им прекрасного вечера и, получив в ответ обворожительные улыбки и слова благодарности, выпятил грудь и петухом прошествовал к гардеробу.
— Ты потише тут шуруй, — предупредил Макс. — Праздник таков, что здесь большинство по парам.
— И че? У этих на лбу написано "Вход свободный".
— А ты прямо вот спец, да?
— Естественно. Не ссы, нарываться не буду.
Мы сдали вещи в гардероб и отправились в главный зал. Двери с коваными украшениями разъехались перед нами, и все чувства получили сокрушительный удар. Гремела музыка, в воздухе терпко пахло спиртным, духами и людьми, в синем полумраке яркие лучи прожекторов прочерчивали условно разделённый на зоны зал. С потолка потоком ухнул прохладный воздух, и Настя, схватив меня за руку влажной от волнения ладонью, сразу же понеслась на танцпол.
— Давай! — она вскинула руки и покрутила задом. — Согреемся!
Я обернулась, ища Сашку взглядом, но Макс видимо уже увел парней к столикам.
— Да расслабься! — Настя закружилась около меня. — Забей на них, просто потанцуем.
Я подняла руки и, за мгновение поймав ритм, повела плечам. Настя, извиваясь, как змея, сбрасывающая кожу, притерлась ко мне и толкнула бедром.
— Зажжем?
Я глянула на себя в зеркало, занимающее всю стену вдоль танцпола, перехватила в отражении заинтересованный взгляд светловолосого парня, замершего у барной стойки, и самоуверенно улыбнувшись самой себе, ответила счастливым голосом.
— А давай!
Настя просто бесновалась — танцевала так, что чуть искры из-под каблуков не летели. Она всегда отрывалась в танце по полной, но сейчас было что-то неестественное во всей этой эйфории.
— Настя, — я сбавила темп и, поймав подругу за руку, притянула её к себе. — У вас с Артёмом все в норме?
Она злобно глянула на меня.
— В норме мне и без Артема, — и, резко развернувшись, налетела на какого-то высокого лысого парня, который, придержав её за зад, ловким движением вернул на место.
Настя бросила взгляд через плечо.
— Забей. Не хочу о нем думать.
Три трека мы провели на танцполе. Остались бы и ещё на один, но тот светловолосый парень, чей взгляд я поймала в зеркале, оказался аккурат позади меня.
— Привет, — выдохнул он мне в ухо. — Потанцуем?
От него пахло приятной туалетной водой, тонко и ненавязчиво. Я обернулась, не прекращая двигаться.
— Прости, но я не одна.
— Что же он тебя отпускает так танцевать? — парень, как бы невзначай, в танце, рукой задел моё бедро.
— За мной подруга присматривает, — я крутанулась на каблуках, схватила Настю за локоть и потащила с танцпола — от греха подальше.
— Что такое? Куда ты меня тянешь?
— Я устала, дай дух перевести.
— Ой, медляк! — Настя обернулась и принялась вырываться.
— Не хочу туда! Пошли к стойке! — запротестовала я.
— Какая, нафиг, стойка! — поток людей хлынул с танцпола и нас оттеснили друг от друга. Я вытянула шею, ища подругу, но заметила только приближающегося ко мне
