Совок-9 - Вадим Агарев
— Если ты про деньги, то нет! — после долгой паузы, твёрдо ответил мне Копылов. — До сегодняшнего дня я про шалости на эЛВэЗэ не знал, можешь мне поверить! С Никитиным из городского ОБХСС у нас иного рода знакомство. Хотя, не буду скрывать, достаточно близкое. Но ничего противозаконного, уверяю тебя! Его отец мне помогал в самом начале карьеры. Теперь я его сына тащу. Ну и охоту он иногда мне организовывает. Мне и моим старшим товарищам. Вот, собственно и всё.
Копылов уверенно и открыто продолжал смотреть мне в глаза, не пытаясь отвести своего взгляда.
Теперь уже я задумался, пытаясь правильно оценить услышанное и не ошибиться с выводами.
— Подозреваю, что Борис далеко не всё рассказал мне, — поднявшись и подойдя к застеклённому книжному шкафу, продолжил свой монолог Копылов, — Я даже допускаю, что не во всём он был со мною откровенен и честен. Поэтому, я хотел бы услышать от тебя объективное изложение ситуации.
Экая уверенность у мужика в своей исключительности. Жалко, что у меня такой нет.
— Я предлагаю вам прогуляться, Сергей Степанович! — красноречиво обвёл я взглядом кабинет, — Если не по улице, так хотя бы по коридору вашего этажа. Комплексы у меня такие, уж вы меня поймите!
Рефлексы, намертво въевшиеся в мозг еще в прошлой жизни, так и не позволили мне пуститься в крамольные откровения, находясь в кабинете большого начальника.
— Не наигрался в шпионов? — покачал головой партработник, — Ладно, пошли в столовую, может там уже пирожков к обеду напекли.
Я уложился по времени. Когда мы входили в номенклатурную точку общепита, мой попутчик при каждом шаге зло вышептывал по грязному матерному слову.
— Ты на самом деле решил, что тебе позволят арестовать руководство завода? — повернулся ко мне Копылов, — Но тогда зачем ты об этом сказал Никитину? Ты же не идиот? Зачем поспешил?
— Я знать хотел, Сергей Степанович, куда он кинется в первую очередь. Кто у него в главных козырях числится. Чтобы понимание иметь, с какого этажа пряников ждать. Он, пусть и бэх, но всё равно опер. Поэтому телефону не доверился бы.
— Умный ты, Сергей, — открыл кран над финским рукомойником мой собеседник, — Не по годам умный!
Напряжение из голоса Копылова ушло и осталась лишь усталое безразличие.
— Что он вам сказал? — сообразно очерёдности, начал я уже свои расспросы, — То, что этот Борис попросил вас помешать мне с арестами, это мне понятно. Мне хотелось бы знать, насколько его служба при делах? — я тоже принялся за гигиенические процедуры, намыливая руки мылом с запахом земляничного сиропа.
— При делах, — раздраженно выдавил из себя партиец, — Я ему сказал, что, если не признается, помогать не стану. Так что, при делах он, — шумно выдохнув, подтвердил он мои подозрения. — Скажи, можно как-то его в сторону вывести? — было видно, что этот вопрос Копылов задаёт для проформы, наперёд зная мой ответ.
Сунув руки под горячий воздух сушилки, я отрицательно покачал головой.
— Слишком уж много фигурантов, — пояснил я свою неуступчивость, — Молчать будут от силы два-три дня. Потом начнут топить друг друга. Не хочу забегать вперёд, но по своему опыту могу уверенно утверждать, что сломают всех жуликов без исключения. Я эту шайку уже немного изучил, и поверьте, ни одного Рихарда Зорге там нет. Статья-то расстрельная у них будет, вот и начнут зарабатывать жизнь. Сдавая наперегонки друг друга.
— По какому своему опыту, Сергей? — уцепил меня за язык прожженный бюрократ, — Ты уж извини меня, но ты же совсем пацан еще! Ты моей Наташке ровесник! По какому такому опыту⁈ Расскажи, будь добр! — вцепившись в мою промашку, словно клещ из калмыцкой тайги, Копылов не желал размыкать челюсти.
— Ох, не о том вы сейчас голову напрягаете, Сергей Степанович! — как подсеченный карась, начал уходить я в тину, — Вам сейчас себя самого обезопасить надо! Особенно, если учесть, что бенифициаром в водочной афёре вы не являетесь! Глупо будет, если вместе с жульём вы в общую мясорубку попадёте! И даже, если не посадят, то конец карьере, и позор на всю область! И, вы уж тоже меня извините, но дочь ваша также пострадает. Сами понимаете, если вас притянут даже косвенно, Наталье надо будет из прокуратуры уходить. Ей-то за какие грехи такие муки?
Похоже, до Копылова только сейчас начало доходить, что не за судьбу «колбасника» Никитина ему следует переживать. А, что самое время озаботиться собственной планидой.
Всё время, пока нам нагружали на две тарелки горки мелких, но одуряющее пахнущих горячей вкуснотой пирожков, угощающая сторона отмалчивалась. Вступая в переговоры только с персоналом столовой.
— Что ты мне посоветуешь? — не притронувшись ни к пирожкам, ни к компоту, задал вопрос Сергей Степанович, — Сам понимаешь, консультироваться ни с кем я по этому поводу не могу, так как еще дороже выйдет. Скажи, что мне сейчас делать? Ты же у нас юрист!
К двум уже съеденным пирожкам, я загрузил в себя еще три. Мой сотрапезник, понимая, что я думаю, терпеливо ожидал ответа. На мой взгляд, вариантов у него было немного.
— У вас одно слабое место, Сергей Степанович, — вытерев губы и обдумывая каждое слово, принялся я выдавать рекомендации, — Одно, но зато, как бы это точнее выразиться, нехорошее.
Я запнулся и, пристально глядя Копылову в глаза, вслух усомнился в ранее им сказанном.
— Вы уверены, что не имели никакого гешефта с производства и реализации левой водки? — задал я тот вопрос, который был обязан задать.
В первую очередь, для пользы самого товарища партийца. Чтобы потом, не суетиться и не переобуваться в воздухе. Диаметрально меняя стратегию и тактику защиты.
На удивление, натальин родитель оказался разумным и мой бестактный вопрос воспринял адекватно.
— Сергей, я тебе своей единственной дочерью клянусь, никакой выгоды от этих мошенников я ни разу не получал и получать не планировал! Повторюсь, я просто не знал о левом производстве! — без надрыва, но очень убедительно заверил меня Копылов, — Я, может быть, не ангел, Серёжа, но, если я что-то и имею помимо зарплаты, то ликёро-водочный завод тут ни при чем!
Я уже давно, еще в прошлой жизни и с большой долей вероятности, научился разбираться, когда мне врут, а когда говорят правду. Несколько десятилетий непрерывной практики очень способствуют приобретению такого рода навыков. В данном конкретном случае я склонялся к тому, что наташкин отец не лукавит.
— Тогда, исходя из вашего утверждения, я могу предположить, что неприятностей вам стоит ожидать со стороны вашего знакомого. Я имею в виду Бориса Никитина, — по-прежнему, не отводя взгляда от Копылова, я потянулся к его нетронутой тарелке, — Вы позволите, Сергей Степанович? Смотрю, вам не до пирожков…
Отвечать мне партиец не стал, а только поморщился. Расценив эту гримасу в пользу своего желудка, я взялся за истребление горкомовской выпечки.
— И что ты предлагаешь? — нетерпеливо поторопил меня он, — Надеюсь, не то, о чём я сейчас подумал?
— Это был бы самый оптимальный вариант, — пожал я плечами и запил последний пирожок компотом, — Но я не думаю, что у вас есть специалист для решения этого вопроса. Поэтому остаются два варианта. Первый, это убедить Никитина, чтобы он в любом случае молчал о том, что сегодня он обращался к вам за помощью. И вообще молчал о вас.
— Почему? — прервал меня Копылов, — Я ведь ничем ему не успел и не смог помочь! Ты ведь не согласился! Меня же не за что зацепить!
— Сейчас не за что, — согласился я, — Но как только ваше имя будет озвучено и попадёт в протоколы допросов, и в спецсообщение, во всех трёх ведомствах начнёт выделяться не только слюна, но и желудочный сок! Который на вас будет выделяться! — терпеливо начал я объяснять прописные истины матёрому, как стая волков мужику. — Поймите, Сергей Степанович, пристегнуть вас к этому делу, это очень лакомый трофей! Для МВД, для прокуратуры, ну и для КГБ, наконец! Это новые досрочные звания, новые должности! И даже переезд в Москву, если повезёт. Сами подумайте, будет вас Первый секретарь защищать? И как ваш недруг Матыцын обрадуется такому козырю?
По мере озвучивания
