Неплохой парень - Полина Викторовна Шпартько
— Максик, а давай вечером вместе кофе попьём, а потом можно и к тебе зайти, поглядеть, что там у тебя за игра такая новая на планшете.
Катя была девушкой, которая знает чего хочет. Она потому и подцепила Максима. Неглупый, айтишник, не гуляет, деньги лишнего не тратит. Хоть, может, в своих мечтах она и видела себя с другим: с мужчиной посильней, помускулистей, не таким сутулым, даже может… но Катя была женщиной приземлённой — она была на три года старше Макса — и понимала, что здесь поле безопасное, можно и семью строить. А другого чего Катя уже искала, да уже не нашла. Катя хорошо понимала, что лучше синица в руках, чем какой-то там журавль в небе. До него ещё допрыгни-долети!
Посидели в кафе. Пришли к Максу домой. Макс достал свой планшет. По экрану опять бежали фотографии разных девиц.
— Ого-го, Макс, да ты себе приложение для знакомств установил!
— Нет, я же сказал, это не я. Оно само, — стал оправдываться Максим.
— Не ври мне! Чего это ты вдруг?!
— Кать, ну, я натурально…
И они ещё пол часа так препирались: он, не веря в то, что ему невозможно поверить, она никак не ожидая бунта её всегда спокойного и послушного Максика. Закончилось всё тем, что Катя злая с перекошенным лицом хлопнула дверью и быстро вышла из квартиры Максима и его матери. Максим уже даже не пытался остановить её, только проследил, как мать тихо, без каких бы то ни было вопросов, закрыла за ней дверь, молча отвернулся, когда мать проходила мимо его комнаты по коридору. Он знал, что ей до крайности небезразлично, что между ними случилось, но она тихо пройдёт мимо. Везде должна быть своя субординация: из двух этих тихих людей деспотом, когда и если это было нужно, был сын. Мать ему всегда уступала, потакая его желаниям, всегда готовая скрыться в своей комнате, спрятаться, раствориться, если надо, исчезнуть.
Максим испытывал жуткое чувство вины: вышло совершенно по-лузерски, и зачем он стал Кате рассказывать, она вот всё равно не поверила. Она серьёзная. Взрослая. Это он мальчик маленький в игры играет. Глупенько как-то вышло. А чё, с Катей всё что-ли? Обидка у неё на меня теперь. Или пройдёт? А что я ей теперь объясню? Про человечка того, Гендальфа, всё рассказал, да даже признался, что обнимался с другой. Это вот я лузер. Этого девушки не любят. Нельзя ей было всего говорить. Но она сама всё дальше лезла.
Отчаявшийся, сердитый на себя, Максим подхватил планшет, полистал анкеты. О! Катя! С экрана планшета на него смотрела его девушка. Довольно милая. Строгая, но милая. Ё! Ё! Ё! Вот сейчас! У меня волшебная кнопка. «Встреча»! Я ей сейчас всё и объясню! Я не лузер! Ну! От меня не сбежишь! У меня есть супер игра! Я таких сейчас девах повстречаю! Только сперва Катюхе докажу, что… что я не лузер! Нет! Тут ей придётся поверить! Сбежала от меня! А я, вот он я!
Максим, торжествуя, уверенно жмёт на кнопку «Встреча» напротив катиной анкеты. И… оказывается на своей же кухне. Перед ним стоит Катя, ухоженная, в опрятном банном халатике, волосы распущены, но на лице недовольная гримаса. Эта гримаса, соображает про себя Макс, даёт минус сто к привлекательности против всего остального.
— Я вчера сидела с Алей, сегодня с Алей, мне пора уже и собой заняться. Отдохнуть в конце-концов! — продолжала Катя гневную тираду, начало которой Макс явно пропустил.
— Так отдыхай, я не против. Вместе отдыхать будем или ты одна? — так с бухты барахты Макс не готов был поддержать градус и удивлённо пожал плечами и даже было улыбнулся, но осёкся, и под взглядом Кати изобразил виноватую гримасу.
И действительно: как он-то Кате мешает. Кате разве помешаешь? Она такая: боевая.
— Вместе? В смысле? Я ногти пойду себе сделаю. С подружками встречусь. Я давно собиралась. А ты с Алей дома посиди.
Максим кажется начал что-то соображать, кажется, игрушка действительно не такая уж безопасная, как казалось.
— А кто такая Аля? — неуверенно спросил он.
— Ты Максим дурак? В игры кончай играть по ночам! Дочь твоя, ты, им… — Катя хотела выругаться, но сдержала себя, всё-таки она была как-никак воспитана, хоть, все видят, как тяжело ей с этим дураком: всё на ней.
Такое было слишком даже для Макса: пять минут назад Катя его разносила, теперь она опять здесь, да ещё и слова не даёт ему сказать. Он даже и забыл, что сам, можно сказать, вызвал её, нажав на кнопку «Встреча».
— Нет, раз у нас с тобой дочь, то почему бы её не оставить с моей мамой? Мама здесь?
Максим-то тут причём: все эти пелёнки, слёзы, крики… А он пока сообразит, как выбраться из этого эпизода. Ему здесь явно не по душе.
— Максим, ты что? Твоя мать умерла. Ты вообще? Ты издеваешься?..
Катя ещё что-то говорила, но Максим уже не разбирал слов. Мамы не стало. А что, если этот тупой эпизод окажется реальным. Ведь пропали же деньги прошлой ночью… Макс весь съёжился, его бросило в холод, и в следующее мгновение он очнулся на своей кровати.
Оцепенение прошло. Он мог двигаться. Но было очень страшно. Страшно узнать самое страшное. Наконец он пересилил себя. Поднялся, вышел в коридор. С тяжёлым сердцем, с каменным лицом медленно дошёл до комнаты матери. Из-за двери не доносилось ни звука. И тут его охватил ужас: а что, если и Катя, и эта Эля… Аля — это уже не сон, не игра. Макс не выдержал, резко рванул ручку двери и шумно влетел в комнату. Его мать тут же подскочила на кровати.
— Что такое, Максик?
— А, ничего… мам. Извини.
По телу разлилось облегчение. Максим не удержался, подскочил и даже было обнял свою стареющую мать, чего с ним уже так давно, словно и никогда, не случалось. А мать тем временем сидела перепуганная в ночной сорочке на своей кровати.
— Извини, мам, — сказал Максим и
